81 
Недаром отец задержался в коридоре неподалеку от ее комнаты. Час спустя, не в силах заснуть, она решила совершить набег на кухню и обнаружила, что отец до сих пор не ушел к себе и о чем‑то толкует с шурином. Мелисса закрыла дверь, прежде чем он успел ее заметить.
Наконец она смогла задремать, но спала на редкость дурно и проснулась еще до рассвета. Ничего особенного, обычный кошмар, который много раз ей снился раньше в той или иной форме. Все тот же проклятый дракон и озеро. Обычно она пробуждалась за миг до того, как ее съедят. Но тут она вскочила за миг до того, как проглотили Линкольна.
С тех пор как она встретила Линкольна, этот сон ни разу ей не привиделся. Только этой ночью. Впрочем, что тут странного? Много лет друзья и родственники становились во сне жертвами чудовища: она не всегда просыпалась вовремя. Но на этот раз Линкольн попытался спасти ее. Героический, хотя безуспешный подвиг: дракон всегда побеждал.
Открыв глаза, она, как уже вошло в привычку, постаралась поскорее выбросить кошмар из головы. Обычно после этого она мирно засыпала. С самого детства Мелисса приучилась не бояться дракона. Эти сны ничего не предвещали, не нарушали ее покоя. Стали слишком обычными, чтобы беспокоить ее. Разве что раздражали: она уже давно переросла детские фантазии.
Но, вскочив с постели среди ночи, Мелисса вдруг ощутила неуемное желание приоткрыть дверь. Оказалось, что ее предположения верны: на скамье у двери сидел один из членов клана, читавший книгу при свете свечи. Ей ужасно хотелось выйти из комнаты, хотя бы для того, чтобы посмотреть, что последует: прикажут ли ей вернуться или побегут за отцом? Что парню делать здесь, кроме как следить за ней?!
По иронии судьбы она и не думала тайком сбегать к Линкольну, пока не стало ясным, что отец заподозрил ее в недостойных намерениях.
Йен Шестой собирался взять ее на прогулку верхом и пригласить Линкольна. Вряд ли ее родители воспротивятся, поскольку молодая пара будет находиться под присмотром. А дядя обещал дать им время немного поговорить с глазу на глаз, хотя, как подчеркнул при этом, придется обойтись исключительно разговором.
Она с радостью согласилась. Ей до зарезу требовалось потолковать с Линкольном хотя бы потому, что по дороге домой им толком не удавалось и словом перемолвиться. Правда, никто не запрещал им беседовать, но что они могли сказать друг другу, когда десятки ушей прислушивались к каждому звуку?!
Она ужасно тревожилась, что Линкольн, сытый по горло оскорблениями, махнет на все рукой и возвратится в Лондон без нее. По‑видимому, он раньше не понимал, какую тяжесть взвалил себе на плечи. Впрочем, она тоже этого не сознавала и считала, что они скорее примут на веру несомненные достоинства Линкольна.
Она так мечтала о совместном путешествии в Шотландию, тем более что родители, постоянно находясь в обществе Линкольна, узнают его поближе и забудут о своих волнениях. Но тут неизвестно откуда взялись Макферсоны, и Линкольн, чтобы не сорваться, предпочитал побольше молчать. А после вчерашнего ужина стало ясно, что они от него не отвяжутся.
Она не сразу поняла, что за столом Линкольна немилосердно изводят. Потом она заметила, что он ничего не ест. Так и вышел из‑за стола голодным.
Гнев его был очевиден, хотя он и сдерживался из последних сил. Мелиссу тоже трясло от злости, но она не собиралась смотреть, как обижают Линкольна.
Как ни странно, отец опередил ее и строго отчитал родственников. Локлан любил поесть и считал, что каждый мужчина разделяет его страсть, поэтому и не терпел, когда кому‑то мешали спокойно обедать. Правда, в любое другое время дня Линкольн, похоже, считался достойной добычей.
Мелисса поспешила на конюшню. С каждым шагом волнение ее усиливалось. Нет, она не думала, что будет сегодня лежать в объятиях Линкольна. Не это заставляло биться сердце. Она всего лишь хотела ободрения и участия. Хотела набраться мужества и вместе с Линкольном уехать, сознавая, что в конце все будет хорошо.
Они нуждались в этом… по крайней мере нуждалась она, поскольку свадьба была отложена по ее настоянию. Стремление, о котором, можно надеяться, она не пожалеет. Но немного времени наедине, и они вынесут все, в этом Мелисса была уверена.
Йен Шестой уже седлал коней на конюшне. Двух коней.
— Его еще нет? — удивилась Мелисса. Йен, старательно избегал ее взгляда.
— Он не едет.
81 
