76 
Он, разумеется, не спал. Мучительно размышлял, как бы остаться вдвоем с Мелиссой и не навлечь на себя гнев родителя. В дороге это оказалось невозможным. Они нанимали в гостиницах всего две комнаты, одну для мужчин, — чистый ад, с тех пор как заявились Макферсоны, — и одну для женщин.
Видеть Мелиссу день за днем и не иметь возможности поцеловать, или хотя бы дотронуться… да он непременно лишится рассудка! Они хотят доказательства того, что он не в себе? Так и будет, если он не найдет выхода и не увидится с Мелиссой без посторонних глаз.
Они довольно быстро добрались до шотландской границы, но впереди предстоял путь в горы, а это означало очередную ночь в гостинице. К сожалению, утром их нагнал еще один дядюшка Мелиссы, а в гостинице просто не было свободных номеров. Пришлось внести тюфяки к постелить остальным на полу.
Линкольн задремал, но Макферсоны славились шумливостью не только наяву, но и во сне, и поэтому богатырский храп вскоре выгнал его на улицу. Он решил было отыскать вязанку мягкого сена в конюшне, но не успел туда добраться. Спускаясь по лестнице, он встретился с очередным Макферсоном, к несчастью, именно с тем, кого еще не успел нагнать гонец.
— Так вот где вы прятались, — бешеным шепотом прошипел Чарлз, прежде чем подставить Линкольну подножку. Оба покатились вниз, набили синяки и шишки, но ни один не был серьезно ранен. Однако дело на этом не кончилось. Чарлз не спал несколько дней и поэтому был взбешен и не способен думать связно. Кроме того, он был полон решимости наказать Линкольна за то, что тот сбежал с Мелиссой, после того как ему отказали. Очевидно, он вообразил, что может сделать это самостоятельно, и, следовательно, не намеревался слушать ни объяснений, ни извинений.
Драка быстро переросла в отчаянную борьбу. У подножия лестницы не было достаточно места, чтобы вскочить на ноги, и Чарлз, поняв, что для него лучше всего будет удерживать Линкольна на полу, старался изо всех сил. Каждый раз, когда Линкольн отводил руку для удара, его локоть непременно ударялся в стену или пол. Каждый раз, когда пытался сказать что‑то, на него попросту рычали и снова валили на спину.
Линкольн все же ухитрился оказаться сверху и влепить Чарлзу по физиономии. Чарлз от удивления опустил руки, что дало Линкольну время выпалить:
— Она здесь вместе с родителями и почти всеми твоими братьями. Меня пригласили погостить в Крегору.
Вообразив, что теперь его отпустят, он попытался встать, но тут же вновь получил подножку.
— Черта с два! Какой дурак этому поверит? — фыркнул Чарлз, снова принимаясь тузить врага.
Нилл, не успевший уснуть, слышал все начиная с падения с лестницы. Вознамерившись узнать, в чем дело, он разбудил остальных братьев. Все расселись на ступеньках, от души наслаждаясь редким зрелищем.
— Может, помочь? — вопросил наконец Нилл, подтолкнув локтем ближайшего к нему брата.
— Кому именно? — осведомился Малькольм. — Не думаю, что Чарлз прав, но и Линку помогать как‑то не хочется.
— Мы могли бы прекратить все это, не находишь? — предложил Джейми.
— Да, и потом скажут, что мы опять вмешались не вовремя? — хихикнул Йен Четвертый.
— Хозяин гостиницы будет жаловаться, — заявил Нилл.
Адам, развеселившись, не сдержал смешок.
— С какой это радости? Да ни одна служанка не подметет пол так чисто, как они!
— Молчи, Нилл, это слишком забавно, чтобы разнимать их, — ухмыльнулся Йен Третий. — Устанут — перестанут. Сами скоро завянут.
Но они не завяли. Чарлз оказался слишком упрямым и еще не получил своей порции, а поэтому не желал обсудить дело миром, как пытался Линкольн. Сам он был раздражен, покрыт синяками и, хотя получил превосходную возможность сорвать злость, слишком устал, чтобы воспользоваться своим преимуществом.
— Довольно, — рявкнул он в ухо Чарлза. — Ты ничего этим не добьешься.
— Да ты спятил? Я побеждаю!
— Если побеждаешь, осел ты безмозглый, тогда вставай, — вызывающе бросил Линкольн.
Чарлз, все еще распростертый на полу, попытался вновь придавить противника, но лежал лицом вверх, а рука Линкольна сдавливала его шею, так что подняться казалось совершенно невозможным. Однако в этом положении Чарлзу были видны ступеньки, и хотя в стенном подсвечнике горела единственная свеча, он все же смог разглядеть рассевшихся там зрителей.
— Ох, — прохрипел он, — почему ты не сказал, что они здесь?
76 
