Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
86 
— Нет, это ты ждешь, когда подтвердится твоя точка зрения. Можете подначивать меня сколько угодно, я и ухом не поведу, потому что совершенно нормален. Но клянусь, если кто‑то и способен свести человека с ума, так это вы, Макферсоны.
Йен невольно рассмеялся:
— Ты так думаешь, парень? Может, и это войдет в легенду.
Вместо ответа Линкольн презрительно фыркнул.
Снова пошел дождь, и к тому времени как впереди показались стены Крегоры, оба вовсю чихали.
А Локлан, вместо того чтобы успокоиться, все сильнее тревожился. Мелисса даже не пыталась вытянуть из него извинения за то, что безоговорочно поверил худшему. Она вообще молчала. Столь неестественное спокойствие не в привычках его дочери.
Он завернул ее в свою толстую куртку, которая, к счастью, была чуть посуше ее собственной: по пути к берегу мужчины попали под сильный дождь и, не останавливаясь, повернули назад, на поиски пропавшей троицы.
— Ты сильно простудилась, дорогая? — спросил он, прижимая ее к себе.
— Совсем немного, но, по‑моему, у меня жар, — прохрипела она так тихо, что он едва ее расслышал.
— Твоя мать обо всем позаботится, как только мы доставим тебя домой.
— Знаю, — вздохнула она. — Но кто будет ухаживать за Линкольном, если он тоже заболеет? У него здесь никого нет, кроме меня.
— Придется мне, — неохотно выдавил Локлан.
— Обещаешь?
От Локлана не ускользнуло, что, даже захворав, она больше заботится о человеке, которого любит, чем о себе. Как жаль, что он не может доверять Линкольну и дать дочери все, что она хочет. Раньше он ни в чем ей не отказывал. Нужно отдать ей должное: Мелисса никогда не просила о том, что могло бы подвергнуть ее жизнь опасности.
Глава 46
В этот день больше половины братьев Макферсон подхватили насморк. К следующему дню половина обитателей Крегоры непрерывно сморкалась и кашляла. К счастью, болезнь оказалась нетяжелой, хотя и очень прилипчивой. Обычное недомогание и хворь, высокая температура, общая хандра, но стоило больному чихнуть на выздоравливающего, как все начиналось сначала.
Хуже всех пришлось Мелиссе. Она горела в жару, и Кимберли даже велела ей провести несколько дней в постели. Сама она подхватила простуду от дочери, и кончилось тем, что тоже слегла, Локлану приходилось вовремя давать обеим лекарство и следить, чтобы они не вскакивали: задача нелегкая, особенно если дело касалось его жены.
Сам он пребывал в добром здравии. К счастью, Линкольн хотя и неважно себя чувствовал, но держался на ногах, так что Локлану не пришлось исполнять данное Мелиссе обещание и играть роль сиделки. Вскоре он совсем оправился, и вышло так, что два дня спустя им пришлось ужинать вдвоем. Остальные не нашли в себе сил спуститься вниз. Линкольн едва не удрал с порога, увидев, что, кроме него, и Локлана, в комнате никого нет. Заметив его колебания, хозяин заверил:
— Не беспокойся. Мы можем обсуждать все, что пожелаешь, или вообще не разговаривать. Я слишком люблю свое брюхо, чтобы тревожить его бессмысленными перепалками за едой.
Линкольн кивнул и сел рядом.
— Думаю, в отсутствие ваших родственников, цепляющихся к каждому моему слову и сыплющих оскорблениями, нам вполне можно поговорить на самые общие темы.
— Ты ведь знаешь, что понравился мне при первой встрече, — хмыкнул Локлан, — и если бы не обстоятельства, я никогда не возражал бы против твоей женитьбы на Мелли.
— Знаю. Как Мелисса?
Локлан рассмеялся бы, поскольку слышал этот вопрос каждый раз при встрече с Линкольном, если бы не понимал, что тому не до шуток. И разве Мелисса не приставала с тем же самым, когда отец входил к ней в комнату? Очевидно, эти двое думают только друг о друге!
— Лихорадка еще держится, иначе она уже встала бы. Думаю, к завтрашнему дню все пройдет.
— А если нет? Могу я с ней увидеться?
— Да, если не зайдешь дальше порога, — кивнул Локлан и заверил Линкольна:
— Я всего лишь пытаюсь уберечь тебя от заразы, ничего больше.
— Понятно.
— Вот и хорошо. А теперь расскажи о себе то, чего я еще не знаю.
Линкольн, немного подумав, расплылся в улыбке.
— Я люблю рыбалку. Как и мой дядя, который так страстно увлекался ужением, что вырыл в имении пруд, где развел рыб. Как только я приехал в Англию, он немедленно повел меня туда и вручил удочку.
— Ничего не скажешь, неплохое занятие. К слову сказать, я и сам люблю посидеть на бережке.
86 
