Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
65 
Проф. П. Минаков. Рус. Ведом. № 244
- Лежать в тюрьме лицом в пыли
- Кровавой тушей, теплой, сильной...
- Не казнь страшна... не возглас «пли!»
- Не ощущенье петли мыльной.
- Нельзя отшедших в злую тень
- Ни потревожить, ни обидеть.
- Но быть казнимым каждый день!
- И снова жить... и снова видеть...
- Переживя свою судьбу,
- Опять идти к крестам забытым,
- Лежать в осмоленном гробу
- С недоказненным, с недобитым.
- И каждый день и каждый час
- Кипеть в бреду чужих мучений...
- Так дайте ж смерть! Избавьте нас
- От муки вечных возрождений!
<1905>
«Город умственных похмелий…»
- Город умственных похмелий,
- Город призраков и снов.
- Мир гудит на дне ущелий
- Между глыбами домов.
- Там проходят миллиарды...
- Смутный гул шагов людских
- К нам доносится в мансарды,
- Будит эхо в мастерских...
- В мир глядим с высоких гор мы,
- И, волнуясь и спеша,
- Шевелясь, родятся формы
- Под концом карандаша.
- Со сверкающей палитры
- Льется огненный поток.
- Солнца больше чтить не мог
- Жрец Ормузда или Митры.
- Днем я нити солнца тку,
- Стих певучий тку ночами,
- Серый город я затку
- Разноцветными лучами.
- По ночам спускаюсь вниз
- В человеческую муть я,
- Вижу черных крыш карниз,
- Неба мокрого лоскутья.
- Как большие пауки,
- Ветви тянутся из мрака,
- Камни жутко-глубоки
- От дождливых бликов лака.
<1906 Париж>
«Я здесь расту один, как пыльная агава…»
- Я здесь расту один, как пыльная агава,
- На голых берегах, среди сожженных гор.
- Здесь моря вещего глаголящий простор
- И одиночества змеиная отрава.
- А там, на севере, крылами плещет слава,
- Восходит древний бог на жертвенный костер,
- Там в дар ему несут кошницы легких Ор...
- Там льды Валерия, там солнца Вячеслава,
- Там брызнул Константин певучих саламандр,
- Там снежный хмель взрастил и розлил Александр,
- Там лидиин «Осел» мечтою осиян
- И лаврами увит, там нежные Хариты
- Сплетают верески свирельной Маргариты...
- О мудрый Вячеслав, Χαιρη![26] – Максимильян.
Апрель 1907
Коктебель
«Дубы нерослые подъемлют облак крон…»
- Дубы нерослые подъемлют облак крон.
- Таятся в толще скал теснины, ниши, гроты,
- И дождь, и ветр, и зной следы глухой работы
- На камне врезали. Источен горный склон,
- Расцвечен лишаем и мохом обрамлен,
- И стены высятся, как древние киоты:
- И чернь, и киноварь, и пятна позолоты,
- И лики стертые неведомых икон.
<1909 Коктебель>
«Я не пойду в твой мир гонцом…»
- Я не пойду в твой мир гонцом,
- Но расстелюсь кадильным дымом —
- В пустыне пред Твоим лицом
- Пребуду в блеске нестерпимом.
- Я подавил свой подлый крик,
- Но я комок огня и праха.
- Так отврати ж свой гневный лик,
- Чтоб мне не умереть от страха...
- Сиянье пурпурных порфир
- Раскинь над славе предстоящим.
- ...И кто-то в солнце заходящем
- Благословляет темный мир.
<1910>
«День молочко-сизый расцвел и замер;…»
- День молочко-сизый расцвел и замер;
- Побелело море; целуя отмель,
- Всхлипывают волны; роняют брызги
- Крылья тумана.
- Обнимает сердце покорность. Тихо...
- Мысли замирают. В саду маслина
- Простирает ветви к слепому небу
- Жестом рабыни.
<22 февраля 1910 Коктебель>
Надписи на книге
<1>
Богаевскому
- Киммериан печальная страна
- Тебя в стенах Ардавды возрастила.
- Ее тоской навеки сожжена,
- Твоя душа в горах ее грустила,
- Лучами звезд и ветром крещена.
7 марта 1910
Феодосия
<2>
Алекс. Мих. Петровой
- Тысячелетнего сердца семь раз воскресавшей Ардавды
- Вещий глухой перебой, вещая, слушаешь ты!
6 марта 1910
Феодосия
<3>
Сергею Маковскoму
- В городе шумном построил ты храм Аполлону Ликею,
- Я ж в Киммерии алтарь Горомедону воздвиг.
7 марта 1910
65 
