Пролог

• У ступеней Божьего престола
• Волнами гудящих ореолов
• Бьет ключом клокочущая бездна...
• На закатах солнц в земных пустынях
• Там кипят рубиновые ветры
• Устремленных к солнцу облаков.
• А когда стихают ураганы
• Песнопений ангельских и хоров,
• То со дна миров из преисподней
• Слышен еле различимый голос
• К небесам взывающей земли:

• «Тайна тайн непостижимая,
• Глубь глубин необозримая,
• Высота невосходимая,
• Радость радости земной!
• Торжество непобедимое,
• Ангельски дориносимая
• Над родимою землей,
• Купина неопалимая!

• Херувимов всех честнейшая,
• Без сравнения славнейшая,
• Огнезрачных серафим,
• Очистилище чистейшее!
• Госпожа всенепорочная,
• Без истленья Бога родшая,
• Незакатная звезда.
• Радуйся, о благодатная!
• Ты молитвы влага росная,
• Живоносная вода!

• Ангелами охраняемый,
• Цвет земли неувядаемый,
• Персть, сияньем растворенная,
• Глина, девством прокаленная,
• Плоть, рожденная сиять,
• Тварь, до Бога вознесенная,
• Диском солнца облаченная,
• На серпе луны взнесенная,
• Приснодевственная мать!

• Ты покров природы тварной,
• Свет во мраке,
• Пламень зарный
• Путеводного столба!
• В грозный час,
• Когда над нами —
• Над забытыми гробами
• Протрубит труба,
• В час великий, в час возмездья,
• В горький час, когда созвездья
• С неба упадут,
• И земля между мирами,
• Извергаясь пламенами,
• Предстанет на суд,
• В час, когда вся плоть проснется,
• Чрево смерти содрогнется,
• Солнце мраком обернется
• И, как книга, развернется
• Небо надвое,
• И разверзнется пучина,
• И раздастся голос Сына:
• «О, племя упрямое!
• Я стучал – вы не открыли,
• Жаждал – вы не напоили,
• Я алкал – не накормили,
• Я был наг – вы не одели...»

• И тогда ответишь Ты:
• «Я одела, я кормила,
• Чресла Богу растворила,
• Плотью нищий дух покрыла,
• Солнце мира приютила
• В чреве темноты».

• В час последний
• В тьме кромешной
• Над своей землею грешной
• Ты расстелешь плат —
• Надо всеми, кто ошую,
• Кто во славе – одесную
• Агнцу предстоят,

• Чтоб не сгинул ни единый
• Ком пронзенной духом глины,
• Без изъятья – навсегда,
• И удержишь руку Сына
• От последнего проклятья
• Безвозвратного суда».
• _____

• Со ступеней Божьего престола
• Смотрит вниз – на землю Богоматерь.
• Под ногами серп горит алмазный,
• А пред Нею кольчатая бездна
• Девяти небесных иерархий:
• Ангелы, Архангелы, Архаи,
• Власти, и Начала, и Господства,
• Троны, Херувимы, Серафимы...
• Дышит бездна,
• Разжимаясь и сжимаясь,
• Поглощая свет и отдавая,
• И дыханье бездны:
• Алилуйя!
• Алилуйя!
• Слава Тебе, Боже!

• И вокруг Господнего подножья
• В самом сердце Вечности и Славы,
• Чище всех и ближе всех к престолу —
• Пламенные вихри Серафимов
• Веют вечной вьюгою любви.

• И в плаще клубящихся сияний,
• Звездных бурь и ураганов солнц,
• В пламенах гудящих шестикрылий,
• Весь пронизан зреньем, и очами
• Весь покрыт извне и изнутри,
• Предстоит пред Девою Пречистой
• Серафим.

• И Серафиму Дева
• Молвит:
• «Мой любимиче! Погасни
• В человеках. Воплотись. Сожги
• Плоть земли сжигающей любовью!
• Мой любимиче! Молю тебя: умри
• Жизнью человеческой, а Я пребуду
• Каждый час с тобою в преисподней».

• И, взметнув палящей вьюгой крыльев
• И сверля кометным вихрем небо,
• Серафим низринулся на землю.

I

• Каждый сам находит пред рожденьем
• Для себя родителей. Избравши
• Женщину и мужа, зажигает
• В их сердцах желанье и толкает
• Их друг к другу. То, что люди
• Называют страстью и любовью,
• Есть желанье третьего родиться.
• Потому любовь земная – бремя
• Темное. Она безлика
• И всегда во всех себе подобна.
• И любовники в любови неповинны:
• Нету духам в мир иного входа,
• Как сквозь чрево матери. Ключарь же
• Сам не знает, для кого темницу
• Юдоли земной он отпирает.

• Вечный дух, сливающийся с плотью,
• Сразу гаснет, слепнет и впадает
• В темное беспамятство. Отныне
• Должен видеть он очами плоти,
• Помнить записями вещества.
• Потому входящий в жизнь в начале
• Пробегает весь разбег творенья:
• В чреве матери он повторяет пляску
• Древних солнц в туманных звездовертях.
• Застывая в черный ком земли,
• Распускается животной, дремной жизнью
• Незапамятного прошлого – покамест
• Всё кипенье страстных руд и лав
• Не сжимается в тугой и тесный узел
• Слабого младенческого тела.
• И, прорвав покровы чревных уз,
• С раздирающим, бессильным криком
• Падает на дно вселенных – землю.

• Богородица сама для Серафима
• Избрала чету
• И час рожденья:
• Сидора с Агафьей Мошниных,
• В граде Курске,
• В месяце июле,
• Девятнадцатого дня,
• За шесть лет до смерти
• Государыни Елисаветы
• Дочери Петра Великого.

• Сын рожденный наречен был Прохор.

• Дремной жизнью жил младенец Прохор.
• Дивные виденья озаряли
• Детский сон. В душе звучали хоры
• Ангельских далеких песнопений.
• Жития подвижников пленяли
• 50 Детский дух преодоленьем плоти.
• И о чудесах повествованья
• Были милы, как напоминанья
• Об утраченном, живом законе жизни.

• Лет семи с верхушки колокольни
• Оступился он. Но чьи-то крылья
• Взвились рядом, чьи-то руки
• Поддержали в воздухе и невредимым
• На землю поставили.
• Мать шептала про себя:
• «Что убо будет
• Отроча сие?» И, прозревая
• Дивные предназначенья, сына
• К жизненным делам не понуждала.

• Прохор же читал святые книги,
• В церкви служб не пропускал и в храме
• Чувствовал себя как в доме отчем.

• Вырос Прохор юношей. И стал
• Круглолицым, русым и румяным
• Статным русским молодцем. Славянство
• Плоть имеет детскую – нетронутую тленьем,
• Чистую от записи страстей
• И как воск готовую принять
• Пламя духа и сгореть лучистым,
• Ярким светочем пред темною иконой.

• Стало Прохора тянуть в пустыню,
• Прочь от суеты, в лесные скиты,
• К подвигам, к молчанью и к молитвам.
• Девятнадцать лет имел он от рожденья.
• Дух небесный врос в земное тело,
• Земный узел был затянут туго.
• Духу наступало время снова
• Расплести завязанное.

II

• Богородица сама избрала место
• На Руси меж Сатисом и Сарой
• Для подвижничества Серафима.

• Погиб гор порос от века бором,
• Дремный лес пропах смолой и зверем,
• Жили по рекам бобры и выдры,
• Лось, медведи, рыси да куницы.
• Место то незнаемо от человека.

• Сотни лет безлюдья и пустыни,
• Сотни лет молитвы и молчанья.

• Разверзалось небо над лесами,
• Звезды и планеты колдовали
• И струились пламенные токи,
• И, пронизаны неизреченным светом,
• Цепенели воды и деревья.

• Раз пришел на гору юный инок.
• Много лет провел один в молитвах.
• И срубил из сосен церковь
• В честь Пречистой Девы Живоносных Вод.
• Основал обитель. Был над ней игумен.
• В старости замучен был в темнице
• Грешною императрицей Анной.
• Так возник в лесах дремучих Саров.

• Поздней осенью, замерзшими полями
• Прохор шел в обитель. Было ясно.
• Изморозь березовые рясна
• Убирала к утру хрусталями.
• В Саров он пришел в канун Введенья.
• Слышал в церкви всенощное бденье,
• Восторгаясь пенью и усердью
• Иноков в молитве.

• Прохор послушанье нес в столярне.
• Сладок подвиг плотничьей работы,
• Ибо плоть древесная – безгрешна
• И, не зная боли, радуется
• Взмаху топора и ласке струга,
• Как земля – сохе, как хворост – искре.
• Плоть сосны благоухает солнцем,
• Телом девичьим нежна береза,
• Вяз и дуб крепки и мускулисты,
• Липа – женственна, а клен – что отрок.
• Больше всех других дерев любил он
• Кипарис – душистый, с костью схожий.
• Резал крестики для богомольцев.
• Всё же время ни за отдыхом, ни за работой
• Умственной не прекращал молитвы.
• Стала жизнь его одною непрерывной,
• Ни на миг не прекращаемой молитвой:
• «Господи Исусе Сыне Божий,
• Господи, мя грешного помилуй!»
• Ею он звучал до самых недр
• Каждою частицей плоти, как звучит
• Колокол всей толщей гулкой меди.
• И, как благовест, – тяжелыми волнами
• В нем росло и ширилось сознанье
• Плоти мира – грешной и единой.

• Как ни туго вяжет плоть земная,
• Как ни крепко выведены своды
• И распоры тела, но какой темнице
• Удержать верховный омут света,
• Ураган молитв и вихри славословий?
• Тело Прохора не вынесло напора
• Духа. Прохор слег в постель. Три года
• Болен был. И саровские старцы
• От одра его не отходили.
• Иноки служили литургии
• И справляли всенощные бденья,
• Чтобы вымолить его у смерти.
• А когда больного причастили,
• У одра явилась Богоматерь,
• Протянула руку и сказала:
• «Сей есть рода нашего. Но рано
• Землю покидать ему». Коснулась
• Правого бедра. Раскрылась рана,
• Вытекла вода, и исцелился Прохор.

• Выздравев, был Прохор посылаем
• По Руси за сбором подаяний.
• Он ходил по городам, по селам,
• По глухим проселочным дорогам,
• По лесным тропам, по мшистым логам,
• Голым пашням, пажитям веселым.
• С нежной лаской лыковые лапти
• Попирали и благословляли
• Землю темную, страдальную, святую.

• Так минули годы послушанья.
• Возвратившись в монастырь, он вскоре
• Удостоен был монашеского сана.
• Старец же Пахомий, прозревая
• Прохора божественную тайну,
• Повелел, чтоб в иноческом чине
• Он именовался Серафимом,
• Что означает «пламенный».

III

• Служба утром шла в Страстной Четверг.
• Серафим-иеродьякон служит
• Литургию. Воздух в церкви полон
• Вещим трепетом незримых крыльев,
• Молнийные юноши сверкают
• В златотканных белых облаченьях,
• И звенит, сливаясь с песнопеньем,
• Тонкий звон хрустальных голосов.

• Говорит священник тайную молитву:
• «Сотвори со входом нашим входу
• Ангелов, сослужащих нам, быти!»
• Вспыхнул храм неизреченным блеском;
• В окруженьи света, сил и славы,
• Точно в золотистом, пчельном рое,
• С западных церковных врат к амвону
• Сын Господний в лике человечьем
• К ним идет по воздуху. Вошел
• В образ свой, и все иконы церкви
• Просветились и обстали службу
• Сонмами святых. Преображенье
• Было зримо только Серафиму.
• Онемел язык и замер дух.
• Под руки ввели его в алтарь,
• Три часа стоял он без движенья,
• Только лик – то светом разгорался,
• То бледнел, как снег.

IV. Тварь

• Не из ненависти к миру инок
• Удаляется в пустыню: русла
• И пути ему видней отсюда,
• Здесь он постигает различенье
• Всех вещей на доброе и злое,
• На поток цветенья и распада.
• Мир в пустыне виден по-иному,
• За мирским виднее мировое,
• Мудрость в нем рождается иная,
• Он отныне весь иной – он Инок.

• Серафим из монастырской кельи
• Жить ушел в пустыню со зверями.
• Сам себе в лесу избу построил
• На речном обрыве возле бора,
• Огород вскопал, поставил ульи.
• (Пчелы в улье то же, что черницы.)
• Мох сбирал, дрова рубил, молился
• По пустынножительскому чину.
• Раз в неделю он ходил за хлебом
• И, питаясь крохами, делился
• Со зверьми и птицами лесными.
• В полночь звери к келье собирались:
• Зайцы, волки, лисы да куницы,
• Прилетали вороны и дятлы,
• Приползали ящерицы, змеи,
• Принимали хлеб от Серафима.
• Тишину и строгость любят звери,
• Сердцем чтут молитву и молчанье.
• Раз пришла монахиня и видит:
• Серафим сидит на пне и кормит
• Сухарями серого медведя.
• Онемела и ступить не смеет.
• Серафим же говорит: «Не бойся,
• Покорми его сама». – «Да страшно —
• Руку он отъест». – «Ты только веруй,
• Он тебя не тронет... Что ты, Миша,
• Сирот моих пугаешь-то? Не видишь:
• Гостью-то попотчевать нам нечем?
• Принеси нам утешеньица».
• Час спустя медведь вернулся к келье:
• Подал старцу осторожно в пасти
• Пчельный сот, завернутый в листы.
• Ахнула монахиня. А старец:
• «Лев служил Герасиму в пустыне,
• А медведь вот Серафиму служит...
• Радуйся! Чего нам унывать,
• Коли нам лесные звери служат?
• Не для зверя, а для человека
• Бог сходил на землю. Зверь же раньше
• Человека в нем Христа узнал.
• Бык с ослом у яслей Вифлеемских
• До волхвов Младенцу поклонились.
• Не рабом, а братом человеку
• Создан зверь. Он преклонился долу,
• Дабы людям дать подняться к Богу.
• Зверь живет в сознаньи омраченном,
• Дабы человек мог видеть ясно.
• Зверь на нас взирает с упованьем,
• Как на Божиих сынов. И звери
• Веруют и жаждут воскресенья...
• Покорилась тварь не добровольно,
• Но по воле покорившего, в надежде
• Обрести через него свободу.
• Тварь стенает, мучится и ищет
• У сынов Господних откровенья,
• Со смиреньем кротко принимая
• Весь устав жестокий человека.
• Человек над тварями поставлен
• И за них ответит перед Богом:
• Велика вина его пред зверем,
• Пред домашней тварью особливо».

V

• Келья инока есть огненная пещь,
• В коей тело заживо сгорает.
• И пустынножительство избравший
• Трудится не о своем спасеньи:
• Инок удаляется в пустыню
• Не бежать греха, но, грех приняв
• На себя, собой его очистить,
• Не уйти от мира, но бороться
• За него лицом к лицу с врагом,
• Не замкнуться, но гореть молитвой
• Обо всяком зле, о всякой твари,
• О зверях, о людях и о бесах.
• Ибо бесы паче всякой твари
• Милосердьем голодны, и негде
• Им его искать, как в человеке.
• Бес рожден от плоти человечьей:
• Как сердца цветут молитвой в храме,
• Как земля весной цветет цветами,
• Так же в мире есть цветенье смерти —
• Труп цветет гниеньем и червями,
• А душа, охваченная тленьем, —
• Бесами, – затем, что Дьявол – дух
• Разрушенья, тленья и распада.
• Человек, пока подвластен миру
• И законам смерти и гниенья,
• Сам не знает, что есть искушенье.
• Но лишь только он засветит пламя
• Внутренней молитвы, тотчас бесы,
• Извергаемые прочь, стремятся
• Погасить лампаду и вернуться
• В смрадные, насиженные гнезда.
• Грешник ходит – и не слышно беса.
• Вслед же иноку они клубятся стаей.
• Потому-то монастырь, что крепость,
• Осаждаем бесами всечасно.

• Бес уныния приходит в полдень
• И рождает беспокойство духа,
• Скуку, отвращение, зевоту,
• Голод и желанье празднословить,
• Гонит прочь из кельи точно хворост,
• Ветрами носимый, иль внушает
• То почистить, это переставить,
• Ум бесплодным делая и праздным.
• Бес вечерний сердце жмет и тянет
• Горестной, сладимою истомой,
• Расстилается воспоминаньем,
• Соблазняет суетою неизжитой.
• Бес полуношный наводит страхи,
• Из могил выходит мертвецами,
• Шевелится за спиной, стучится в окна,
• Мечет вещи, щелкает столами,
• На ухо кричит, колотит в двери,
• Чтоб отвлечь сознанье от молитвы.
• Бес же утренний туманит мысли
• Теплым телом, манит любострастьем,
• Застилает мутным сном иконы,
• Путает слова и счет в молитвах.

• Хитры и проникновенны бесы.
• Но в обителях со вражьей силой
• Братья борется, как с голубями,
• А пустынники – те, как со львами
• Или с леопардами в пустыне.
• Ибо к тем, кто трудится в пустыне,
• Дьявол сам с упорством приступает.

VI

• Серафим лицом к лицу боролся
• С дьяволом и с бесами. Нельзя
• Ангелу в лицо взглянуть от блеска,
• Так же нестерпимо видеть бесов.
• Ибо бесы – гнусны. Всё, что скрыто
• Человеку в собственной природе
• Темного, растленного и злого,
• Явлено ему воочью в бесе:
• Сам себе он в бесьем лике гнусен.
• Серафим, приняв всю тягу плоти,
• Чрез нее был искушаем бесом.
• Русский бес паскудлив и озорист,
• Но ребячлив, прост и неразумен.
• Ибо плоть славянская незрела
• И не знает всех глубин гниенья.

• И когда он вышел из затвора,
• То увидели, что лик его
• Стал сгущенным светом, всё же тело —
• Что клубок лучей, обращенных внутрь.
• В небе
• Ближе всех он был у Бога,
• Здесь же стал убогим Серафимом.
• Был на небе он покрыт очами,
• А теперь его покрыли раны.
• Ибо раны – очи, боль есть зренье
• Человеческой смиренной плоти.
• А над поясницей развернулось
• Шестикрылье огненное, оку
• Невидимое. И стал согбенен
• Серафим под тягой страшной крыльев.
• И ходил он, опираясь на топорик.
• А затем, чтоб пламенным порывом
• От земли не унестись, с тех пор
• На плече носил мешок с камнями
• И землей, а сверху клал
• Самую большую тягу,
• Приковавшую его к земле:
• Евангелье Христово. А так как крылья
• Не давали ему ни сесть, ни лечь – он спал,
• Став на колени, лицом к земле,
• На локти опершись
• И голову держа в руках.

VII

• Так, очищенный страданьем, прозорливый,
• Растворил он людям двери кельи
• И отверз свои уста, уча.

• Хлынула вся Русь к его порогу.
• В тесной келье, залитой огнями,
• Белый старец в белом балахоне,
• Весь молитвами, как пламенем, овеян,
• Сам горел пылающей свечой.

• Приходили ежедён толпами
• Праведники, грешники, страдальцы,
• Мужики, чиновники, дворяне,
• Нищие, калеки и больные
• И несли ему на исцеленье
• Плоть гниющую
• И омертвелый дух.
• Приводили ребятишек бабы,
• Землю, где ступал он, целовали,
• Лаяли и кликали кликуши,
• В бесноватом бес в испуге бился
• И кричал неистово: «Сожжет!»

• Серафим встречал пришедших с лаской,
• Радостный, сияющий и тихий,
• Кланялся иным земным поклоном,
• Руки целовал иным смиренно,
• Всех приветствовал: «Христос воскрес!»

• Говорил: «Уныние бывает
• От усталости. Не грех веселость.
• Весел дух перед лицом Творца!
• Надо скорбь одолевать, нет дороги унывать.
• Иисус – всё победил, смертью смерть Христос убил,
• Еву Он преобразил и Адама воскресил!»

• Говорил, встречая темный народ:
• «Ох, беда-то какая ко мне идет...
• Люди с людьми-то что делают...
• Что слез-то пролито, что скорби тут».

• Матери, которой сын резвился
• Средь лампад, стоявших пред иконой:
• «С малюткой ангел Божий играет, матушка.
• Дитя в беспечных играх
• Как можно останавливать!»

• О свечах горящих говорил он:
• «Телом человек свече подобен.
• Как она, он пламенем сгорает.
• Вера – воск. Светильник есть надежда.
• Огнь – любовь. Будь Господу свечой!
• Если кто ко мне имеет веру,
• За того горит перед иконой
• У меня свеча. Потухнет – преклоняю
• За него колени, ибо знаю,
• Что он впал сегодня в смертный грех.
• Как не может воск не разогретый
• Оттиск дать печати, так и души,
• Не смягченные грехами и страданьем,
• Не воспримут Божию печать».

• Прибежал однажды утром в Саров
• Мужичонко в зипуне, без шапки,
• Спрашивал у встречных у монахов:
• «Батюшка, ты что ли Серафим?»
• Привели его. Он бухнул в ноги,
• Говорит: «Украли лошадь.
• Нищий я. Семья... Кормить чем буду?..
• Говорят, угадываешь ты...»
• Серафим, за голову обнявши,
• Приложил ее к своей и молвит:
• «Огради себя молчаньем, сыне!
• Поспеши в посад Борисоглебов,
• Станешь подходить – сверни налево,
• Да пройди задами пять домов.
• Тут в стене калитка. Против входа
• Прямо у колоды конь привязан.
• Отвяжи и выведи. Но молча!»
• Как сказал, так и случилось всё.

• Он вникал во все дела людские,
• Малые, житейские, слепые,
• Говорил с душевным человеком
• О мирском, с духовным – о небесном.
• А таких, кому речей не надо,
• Деревянным маслицем помажет,
• Даст воды испить из рукавички,
• Даст сухарик, напоит вином
• И с души весь слой дорожной пыли
• Отряхнет и зеркало протрет,
• Чтоб земные души отразили
• Божий Лик в глубинах темных вод.

VIII

• Болен был помещик Мотовилов.
• На руках был принесен он в Саров.
• Старец строго вопросил больного:
• «Веруете ль вы в Христа, что Он —
• Богочеловек, а Богоматерь
• Истинно есть Приснодева?» – «Верю».
• – «Веруете ль, что Господь как прежде
• Исцелял, так и теперь целит?»
• – «Верую». – «Так вот – извольте видеть:
• Иисус целил больных, снимая
• С них грехи, болезни ж принимая
• На Себя. И есть Он – прокаженный,
• Все-больной, все-грешник, все-страдалец.
• Было так, так и поныне есть.
• Коли верите, то вы здоровы».

• «Как же я здоров, коль вы и слуги
• Под руки поддерживаете меня?»
• – «Вы совершенно здравы,
• Всем вашим телом. Крепче утверждайтесь
• Ногами на земле. Ступайте смело.
• Вот, Ваше Боголюбие, как хорошо пошли!
• Божья Матерь Сына упросила:
• Ей молитесь и благодарите».

• В ноябре приехал Мотовилов
• Старца поблагодарить. Снежило.
• День был пасмурный. Пошли по лесу.
• Старец посадил его на пень,
• Сам присел на корточки и молвит:
• «Каждый человек есть ангел,
• Замкнутый в темницу плоти.
• Если бы соизволеньем Божьим
• Мы могли увидеть душу
• Ничтожнейшего из людей такою,
• Как есть она, мы были б сожжены
• Ее огнем в то самое мгновенье,
• Как если б были ввергнуты в жерло
• Вулкана огнедышащего.
• Был сотворен Адам
• Неподлежащим действию стихий:
• Ни огнь ожечь, ни потопить вода
• Его не в силах были.
• Каждой твари он ведал имена.
• И понимал глаголы Господа и ангелов.
• Был Адам в раю подобен углю
• Раскаленному. И, вдруг погаснув,
• Плотен стал и холоден, и черен.
• Но Христос вернул ему прообраз,
• Дух Святой вдохнув в учеников».
• – «А что же значит
• Быть в Духе, батюшка?» —
• А Серафим, взяв за плечи:
• «Теперь мы оба в Духе.
• Что ж ты не смотришь на меня?»
• – «Не могу смотреть на вас... От лика
• Точно молнии... Глаза от боли ломит».
• – «Не устрашайтесь. Ваше Боголюбие,
• Теперь вы сами светлы, как я,
• Ибо тоже в полноте вы Духа Божьего,
• Иначе вам меня таким не увидать.
• Не бойтесь. Смотрите прямо мне в глаза».

• Глянул – и ужас объял его: поляна
• Белая, и лес, крупа снежит,
• А посреди поляны ярче солнца
• В самом знойном блеске полуденных лучей —
• Как вихрь сверкающий, клубится шестикрылье.
• А в сердце света Лик Серафима —
• Уста шевелятся, глаза глядят,
• Да руки поддерживают за плечи.

• «Что чувствуете, Ваше Боголюбие?» – «Мир
• И тишину такую, что нету слов».
• – «Се есть мир, о коем сказано:
• Мой мир даю вам!
• А что еще вы чувствуете?» – «Радость
• Необычайную». – «Се есть радость
• В духе рожденного. Жена, когда рожает,
• Терпит боли. А родив,
• Себя не помнит от радости.
• Еще что чувствуете?» – «Теплоту».
• – «Какую ж теплоту-то, батюшко?
• Ведь мы в лесу сидим. Теперь зима.
• Под нами снег и снег на нас.
• Какая же теплота?» – «А вот как в бане,
• Как пару поддадут...» – «А запах тоже
• Такой же, как из бани?» – «Нет.
• В детстве матушка, бывало, покупала
• Духи в Казани в лучших магазинах —
• Так даже в них благоуханья нет такого».
• – «Так, Ваше Боголюбие,
• Я так же, как и вы, всё чувствую,
• Но спрашиваю, дабы убедиться: так ли
• Вы всё восприняли? Нет слаще
• Благоухания Святого Духа.
• Вот вам тепло, а снег на вас не тает,
• Затем, что теплота не в воздухе, а в вас.
• О ней же сказано, что Царство Божье
• Внутри нас есть. Сияние ж такое
• От духа, если он просветится сквозь плоть.
• Рассказывают о пустыннике Сысое,
• Что пред смертью лик его
• Как месяц просиял.
• Он говорит:
• – Вот лик пришел пророков...»
• Потом лицо сильнее заблистало:
• – Вот лик апостолов...»
• И стало вдвое сильней сияние:
• – Ангелы пришли за мной».
• Вдруг стал он точно солнце:
• – Вот сам Христос приидет!»
• И предал дух и стал
• Он весь как молния.
• Вера, Ваше Боголюбие, не в мудрости,
• А в сих явленьях духа.
• Вот в этом состояньи
• Мы оба и находимся.
• Запомните сей час:
• Для ради сокрушений сердца вашего
• Предстательством самой Пречистой Девы
• И по смиренным просьбам Серафима
• Господь вас удостоил лицезренья
• Великолепий славы».

• Так «Служке Божьей Матери и Серафима»,
• Как звал себя до смерти Мотовилов,
• Был явлен подлинный небесный облик старца.

IX

• В очищенье и в преображенье плоти
• Три удела емлет Богоматерь:
• Иверский, Афонский и Печерский.

• А теперь – Дивеевский – четвертый
• Послан был устроить Серафим.
• Как лампаду в древнем срубе, старец
• Женский монастырь возжег с молитвой
• В самом сердце северной Руси.
• Ни один был камень не положен,
• Ни одна молитва не свершалась,
• Ни одна не принята черница
• Без особого соизволенья
• Старцу Божьей Матери на то.
• Каждый колышек был им окрещен,
• Каждый камешек был им омолен,
• И сама Небесная Царица
• Собственными чистыми стопами
• Всю обитель трижды обошла.
• А отдельно, рядом с общим скитом,
• Рядом с женской скорбною лампадой,
• Серафим затеплил скит девичий —
• Ярый пламень восковой свечи
• От сердец Марии и Елены —
• Двух святых и непорочных дев.

• Девочкой Мария увязалась
• За сестрой-монахинею в Саров.
• Было ей тринадцать лет. Крестьянка.
• Тонкая. Высоконькая. Ликом
• Нежная и строгая. Так низко
• Над глазами повязь опускала,
• Что видала лишь дорогу в Саров,
• Кончики бредущих ног, а в мире
• Только лик Святого Серафима.
• В девятнадцать лет – отроковица
• И молчальница ушла из жизни.
• Серафим ей тайны о России
• Открывал, пред смертию посхимил,
• Называл ее своей невестой
• И начальницей небесных дев.

• Во миру была сестра Елена
• Светской девушкой. Любила танцы,
• Болтовню, и смех, и развлеченья.
• Раз в пути она ждала в карете
• Лошадей. Раскрыла дверцу:
• Видит в небе, прямо над собою
• Черный змий с пылающею пастью.
• Силы нет ни крикнуть, ни позвать.
• Вырвалось: «Небесная Царица!
• Защити!» И сгинул змий. Воочью
• Поняла она весь смрад и мерзость беса
• И решилась в монастырь уйти.
• За благословеньем к Серафиму
• Обратилась, а в ответ ей старец:
• «И не думай, и никак нельзя.
• Что ты – в монастырь? Ты выйдешь замуж».
• Три зимы молила Серафима.
• Он же всё:
• «Как в тягостях-то будешь,
• Лишь не будь скора: ходи потише —
• Понемногу с Богом и снесешь».
• Уж совсем отчаялась. Но старец
• Ей пока дозволил поселиться
• В общине Дивеевской. И снова:
• «Ну, теперь пора и обручиться
• С женишком». – «Я замуж не могу».
• – «Всё еще не понимаешь, радость?
• Ты пойди к начальнице-то вашей,
• Ксении Михайловне, – скажи ей,
• Что тебе убогий Серафим
• С женихом велит, мол, обручиться,
• В черненькую ряску обрядиться —
• Вот ведь замуж за кого идти!
• Вижу весь твой путь боголюбивый.
• Здесь тебе и жить, и умереть.
• Будь всегда в молитве и в молчаньи.
• Спросят что – ответь. Заговорят – уйди».
• Слишком быстрою была Елена:
• Вся – порыв, вся – пламень, вся – смиренье.
• Потому пред ней и обнажилась
• Нежить гнусная и бесья суета.
• Серафим же говорил: «Не бойся.
• Львом быть трудно. Будь себе голубкой.
• Я ж за всех за вас пребуду львом».
• Раз, призвавши, он сказал Елене:
• «Дать хочу тебе я послушанье:
• Болен братец твой, а он мне нужен
• Для обители. Умри за брата».

• Преклонясь, ответила: «Благословите,
• Батюшка!» И вдруг смутилась: «Смерти
• Я боюсь...» – «Что нам с тобой бояться?» —
• Успокоил Серафим. Вернулась
• И слегла. И больше не вставала.
• Перед смертью Огнь Неизреченный
• Видела, и райские чертоги.
• Так и умерла «за послушанье».
• И в гробу два раза улыбнулась.
• Серафим же, зная час кончины,
• Торопил сестер: «Скорей грядите,
• Ваша госпожа великая отходит».
• Плачущим же говорил: «Не плачьте.
• Ничего не понимают – плачут.
• Кабы видели – душа-то как взлетела:
• Точно птица выпорхнула! Расступились
• Серафимы с Херувимами пред ней».

X

• В Благовещение к Серафиму
• Евдокия-старица пришла.
• Светлый встретил инокиню старец:
• «Радость-то нам, радость-то какая!
• Никогда и слыхом не слыхалось:
• Божья Матерь будет в гости к нам».
• – «Не достойна я...» – «Хотя и не достойна,
• Упросил я Деву за тебя.
• Рядом стань и повторяй за мною:
• «Алилуйя! Радуйся, Невеста
• Неневестная!» Не бойся. Крепче
• За меня держись. Нам Божья
• Благодать является». Раздался
• Шум, подобный шуму леса в бурю,
• А за ветром ангельские хоры,
• Распахнулись стены, и под сводом
• Затеплились тысячи свечей.
• Двое ангелов вошли с ветвями
• Расцветающими. Следом старцы
• И сама Небесная Царица.
• И двенадцать чистых дев попарно.
• Говорит Царица Серафиму:
• «Мой любимиче, проси, что хочешь, —
• Всё услышу, всё исполню Я».
• Стал просить убогий о сиротах
• Серафимовых и всем прощенье
• Вымолил. А старица упала
• Замертво. А после слышит, будто
• Спрашивает Богоматерь: «Кто же
• Это здесь лежит?» А Серафим:
• «Старица, о коей я молился».
• Божья Матерь говорит: «Девица!
• Встань. Не бойся: здесь такие ж девы,
• Как и ты. Мы в гости к вам пришли.
• Подойди сама и расспроси их,
• Кто они». Сначала Евдокия
• Светлых юношей спросила: «Кто вы?»
• – «Божьи ангелы». А после старцев...
• «Я – Креститель. Я на Иордане
• Господа крестил. И обезглавлен
• Иродом». – «Я – Иоанн, любимый
• Ученик. Мне дано Откровенье».
• После к девам подошла по ряду.
• Назвались святые девы Феклой,
• Юлианией, Варварой, Пелагеей,
• Ксенией, Ириной... Все двенадцать
• Рассказали ей и жизнь, и муки,
• Всё, как писано в Четьи-Минеях.
• После с Серафимом все прощались,
• Руку в руку с ним поцеловались.
• И сказала Богоматерь: «Скоро,
• Мой любимиче, ты будешь с нами».

• Старец стал готовиться к отходу.
• Телом одряхлел, ослабли силы.
• Говорил: «Конец идет. Я духом
• Только что родился. Телом – мертв».
• Начал прятаться от богомольцев,
• Издали и молча осеняя
• Знаменьем собравшийся народ.
• В Новый год был чрезвычайно весел,
• Обошел во храме все иконы,
• Всем поставил свечи, приложился,
• С братией простился, ликовался,
• Трижды подходил к своей могиле,
• В землю всё смотрел, как бы ликуя.
• После же всю ночь молился в келье,
• Пел пасхальные веселые каноны:
• «Пасха велия... Священнейшая Пасха!»
• Духом возносясь домой – на небо.
• И взнесенный дух не воротился в тело.
• Умер, как стоял, – коленопреклоненный.
• Только огнь, плененный смертной плотью,
• Из темницы вырвавшись, пожаром
• Книги опалил и стены кельи.

• Но земли любимой не покинул
• Серафим убогой после смерти.
• Раз зимой во время снежной вьюги
• Заплутал в лесных тропах крестьянин.
• Стал молиться жарко Серафиму.
• А навстречу старичок – согбенный,
• Седенький, в лаптях, в руке топорик.
• Под уздцы коня загреб и вывел
• Сквозь метель к Дивеевским заборам.
• «Кто ты, дедушка?» – спросил крестьянин.
• – «Тутошний я... тутошний...» И сгинул.
• А зайдя к вечерне помолиться,
• Он узнал в часовне на иконе
• Давешнего старичка и понял,
• Кто его из снежной вьюги вывел.

• Всё, с чем жил, к чему ни прикасался:
• Вещи, книги, сручья и одежды,
• И земля, где он ступал, и воды,
• Из земли текущие, и воздух, —
• Было всё пронизано любовью
• Серафимовой до самых недр.
• Всё осталось родником целящей,
• Очищающей и чудотворной силы.
• – «Тутошний я... тутошний...» Из вьюги,
• Из лесов, из родников, из ветра
• Шепчет старческий любовный голос.
• Серафим и мертвый не покинул
• Этих мест, проплавленных молитвой,
• И, великое имея дерзновенье
• Перед Господом, заступником остался
• За святую Русь, за грешную Россию.

<1919, 1929 Коктебель>

  62