46 
«Машина! – спохватываюсь я. – Она же открыта!»
Более того, ключи остались в замке зажигания. Каждый таксист знает: забыть ключи в зажигании – грех незамолимый! За клиентом гоняйся, а ключи вынимай! И запри машину! Обязательно запри машину! Все нормальные люди делают это! Но то нормальные, а то – я.
Я живо представляю брошенную машину.
Одну-одинешеньку на дороге.
С распахнутыми дверями.
«Нужно возвращаться», – шепчу я себе. Но не двигаюсь с места.
И остаюсь на берегу реки до рассвета. Занимается утро, и мы с братом снова бежим наперегонки.
Я отстаю.
А потом мы ловим рыбу – сначала с берега, а затем идем вверх по течению, все выше и выше, туда, где нет домов. Там уже нужно карабкаться – мы удим, сидя на скалах.
На скалах.
Гладких таких.
Похожих на…
Постойте-ка.
Я медленно, а потом все быстрее и быстрее иду вверх по течению.
Забираюсь высоко, как мы с братом в детстве.
Вода журчит, разбиваясь о камни, а я цепляюсь руками и ногами и лезу дальше. Светает, мир наливается красками и обретает форму. Его словно прорисовывают вокруг меня.
Ноги зудят.
И наливаются теплом.
Теперь я вижу это место.
И нас – с удочками.
«Вот они, – показываю я. – Вон те скалы. Огромные камни».
И мы на них – закидываем леску, пересмеиваемся, смотрим на поплавки. Это был наш секрет, мы поклялись никому не рассказывать об этом месте.
Я уже почти дошел до скал.
Где-то далеко стоит сиротливо, с распахнутыми дверями, моя машина.
Солнце уже вылезло из-за горизонта – оранжевый шар, нарисованный на театральном заднике в виде неба.
Я взбираюсь на самый верх и опускаюсь на колени.
Ощупываю холодный камень.
Выдыхаю с облегчением.
Вслушиваюсь в шум реки, смотрю вверх и понимаю: а ведь я на месте. Я стою на коленях у камней дома моего.
На скале вырезаны три имени.
Они не сразу попадаются мне на глаза. Я их увидел, лишь снова поглядев вверх.
Подойдя поближе, читаю:
Томас О’Райли
Энджи Каруссо
Гейвин Роуз
Некоторое время я слышу только шум реки в ушах. Подмышки мокрые от пота. Он стекает со стороны сердца, по ребрам вниз, и верхняя часть брюк становится влажной.
Напрасно я шарю в карманах в поисках ручки и бумаги. Понятно, что их нет, но я как тот человек, что выдает заведомо неправильный ответ и глупо надеется на чудо: а вдруг угадал!
Поиски, естественно, ничего не дают, ручки с собой нет, так что я записываю имена в уме. Сначала начерно, карандашом, потом мысленно обвожу чернилами. Наконец процарапываю в памяти – так надежнее.
Томас О’Райли.
Энджи Каруссо.
Гейвин Роуз.
Ни одного знакомого имени – оно и к лучшему. Не знаю, мне кажется, если б я кого-то знал, было бы еще труднее.
Окинув камни прощальным взглядом, иду обратно, распевая вслух имена, чтобы точно не забыть их.
До машины я шел почти сорок пять минут.
Однако.
Двери закрыты, но не заперты. А вот ключей в зажигании нет. Я сажусь за руль, некоторое время смотрю сквозь лобовое стекло, потом опускаю шторку от солнца, и ключи падают мне на колени.
7 ♣. Священник
«О’Райли, О’Райли…»
Я листаю страницы телефонного справочника. Время к полудню. Я выспался и полон сил.
Нахожу двоих О’Райли. Один в хорошем районе. Другой – в плохом.
«Вот он, мой Томас, – думаю я. – Из плохого района».
Можно даже не сомневаться.
На всякий случай отправляюсь по первому адресу. Вижу красиво оштукатуренный дом с широкой подъездной дорожкой. Стучусь.
– Кто там?
Открывает высокий мужнина. Сквозь сетчатую дверь хорошо видно, он в шортах, рубашке и шлепках.
– Извините за беспокойство, – начинаю я, – но…
– Коммивояжер?
– Нет.
– Свидетель Иеговы?
– Нет.
Он явно удивлен.
– Тогда заходи.
Приглашение произносится совсем другим, гораздо более любезным тоном. Да и глаза потеплели. Я даже захотел войти в дом, но в последний момент передумал.
Мы смотрим друг на друга через сетчатую дверь. Я все никак не могу подобрать нужные слова и в конце концов решаю, что лучше сразу перейти к делу:
– Сэр, вас зовут Томас О’Райли?
Он делает шаг вперед и после паузы отвечает:
– Нет. Меня зовут Тони. А Томас – мой брат. Он живет в какой-то развалюхе на Генри-стрит.
– Понятно, извините за беспокойство, – поворачиваюсь я, чтобы уйти. – Спасибо, что уделили мне время.
– Эй, постой.
46 
