118 
Перпендикулярно улице висит вручную нарисованная вывеска, она слегка покачивается от ветра на витом шесте, который прикручен к стене над кирпичным альковом двери.
За окнами светится янтарный свет, а вывеска мигает зеленым.
Я едва сдерживаюсь, чтоб не открыть дверь и не сказать: «Чуваки, как дела?»
Я больше никогда не войду в эту дверь.
— Унеси нас отсюда, — сердито говорю я.
— Не могу. Мы должны быть именно здесь. А это еще что за херня?
Я смотрю на него. Он смотрит на крышу «КСБ», где установлены десятки огромных прожекторов, направленных на улицу. Мне приходится отступить на пару шагов, чтобы посмотреть, что он там видит за ними, — я ведь ниже ростом. И я ахаю.
— Какого фига тут собрались ЖЗЛ?
Вся крыша «КСБ» покрыта Жрущими Зомби Личами. Неуклюжие анорексичные стервятники с жутковато сгорбленными телами излучают мрачность, которую даже не описать, кутаются в свои тяжелые мантии, покрытые грязью и паутиной, и не двигаются. Собрались там плечом к плечу и застыли неподвижно, как плакальщики на кладбище. Я могла бы их и не заметить, если бы Кристиан не показал. Они не чирикают, и отчего-то мне кажется, что тишина становится хуже.
— Почему это они зависают у Мак на крыше?
— С какого хрена мне знать? Прости, милая. Я хотел сказать, откуда мне знать?
— Да можешь при мне ругаться. Все так делают. А знать ты можешь, потому что ты Невидимый.
— Не совсем, не до конца и не изначально. Очень много разных «не». И если остальные мужчины в этом городе свиньи, это не значит, что я такой же. Вот тебе еще одно «не». Сегодня они у меня чертовски хорошо получаются. И сегодня не я тот монстр, на которого мы охотимся.
Я смотрю на него Глаза у него бешеные. Этот чувак реально на взводе — шатается и размахивает руками.
— Тогда что мы тут делаем? — Я пытаюсь вернуть его к нормальному разговору.
Он мне не отвечает. Просто идет вперед, прямо к магазину, и, как только я собираюсь стоп-кадрировать отсюда, потому что ни за что не пойду внутрь, даже если там никого нет, он резко поворачивает и шагает в проулок между «КСБ» и соседней Темной Зоной.
— Если ты хочешь остановить Короля Белого Инея, тебе придется пойти со мной, милая. Я отведу тебя в библиотеку Короля Невидимых. Если ответы вообще существуют, мы найдем их там.
Библиотека Короля Невидимых!
— Святые воры-библиофилы, пошли читать! — Я последний раз смотрю вверх, на ЖЗЛ, и стоп-кадрирую за ним. Если Мак в магазине, она не заметит размытого пятна, которое пронеслось мимо. Я дрожу, догоняя его. Сегодня зверски холодно. И я оченьхочу остановить Короля Белого Инея. Я просто должна это сделать. В Дублине становится невероятно холодно, и у меня жуткое ощущение, что будет гораздо хуже.
Когда Кристиан входит в кирпичную стену дома напротив черного хода в «КСБ» — первого слева со стороны Темной Зоны — и исчезает, меня разбирает нервный смех. Я бросаю камешек в точку, в которой он исчез. Камешек отскакивает и щелкает по мостовой. Я чувствую себя так, словно попала на станцию Гарри Поттера, особенно когда Кристиан высовывает из стены голову и нетерпеливо говорит:
— Пойдем, милая. Мне тут не слишком нравится.
Я приближаюсь к стене и рассматриваю ее, пытаясь определить, как найти это место, если не знаешь, где оно. Его голова исчезает. Я не понимаю. Мне хочется отметить это место мелом, нарисовать большую «X» на случай, если оно мне снова понадобится, но это сразу выдаст его всем остальным, так что я пячусь немного на улицу и просто запоминаю это место, фиксируя на мысленной решетке навсегда. Да, у меня такая память. Если я сознательно что-то запоминаю, я всегда могу мысленно вернуть модель. Но запоминать все таким образом сложно. Я обычно так наслаждаюсь жизнью, что забываю делать фотографии.
А потом я иду за ним. Чуваки! Я вхожу в кирпичную стену! Это самая странная штука из всех, что мне удавались. Ощущается оно как губка, и я на секунду тоже становлюсь губчатой, мы превращаемся в единое целое, и все вокруг губчатое, не хватает только квадратных штанов. А потом я снова становлюсь собой, и стена вроде как выплевывает меня по другую сторону, в совершенно белую комнату.
Белый пол, белый потолок, белые стены. Внутри белой комнаты десять зеркал. Висят в воздухе. Просто так. Насколько я вижу, их ничего не держит. Все они разного размера и разной формы, в разных рамах. У некоторых поверхность стекла полностью черная, и в них ничего не видно. В некоторых вращается серебряный туман, в котором движутся клубящиеся тени, слишком быстрые и странные, чтобы можно было определить, что же это.
118 
