34 
– Вам опять повезло, – заметил Симон, предварительно попытавшись вторично сделать блиц. – И если бы вы сейчас находились поближе к Австралии, я бы вам сказал, что у меня появились подозрения по поводу вашей жены или подружки. Но это было бы не по-светски, поскольку вы не в состоянии это проверить… Да и потом, все равно это изречение идиотское, не так ли, Пейра? «Кому не везет в карты, тому везет в любви…» Мне, что ли, к примеру, везет в любви?.. Уж не думаете ли вы, что я действительно принадлежу к числу счастливчиков в любви?..
«Ну, пошло-поехало! Чуть-чуть развезло, и он давай хныкать!» – с досадой подумал Жюльен. Ему были неприятны как грубые, так и сентиментальные откровения в мужской компании. Жюльен полагал, что такого рода излияния хороши лишь для женщин, обсуждающих наедине любовные истории и сексуальные проблемы, и без обиняков заявил об этом Симону Бежару, но тот не только не рассердился, услышав это, а, наоборот, горячо поддержал это утверждение.
– Старина, вы совершенно правы! Более того, что касается женщин, то бывают минуты, когда просто-напросто хочется засунуть им кляп в рот… Я не собираюсь раскрывать никаких тайн, но поскольку речь идет о той, что находится здесь, со мной… Да-да, я говорю именно о ней, – стал Симон Бежар оправдываться перед Жюльеном, пораженным этими новыми нормами скрытности и самоограничения. – Вот, к примеру, Ольга, разумная девушка, из хорошей буржуазной семьи, хорошо воспитанная и все такое прочее… Готова, правда, ради своей выгоды, броситься на шею первому встречному (но не об этом речь…). Так вот, в постели она болтает… она мелет и мелет языком, как мельница. Меня это убивает, а как вы к этому относитесь?
Жюльена прямо-таки передернуло от отвращения: он готов был рассмеяться и возмутиться одновременно.
– Да, конечно, – пробормотал он, – такое страшно мешает…
Он покраснел и, поняв это, почувствовал себя смешным.
– Более того, похоже, трепаться – это профессиональное занятие провинциальных шлюх, – продолжал настаивать Бежар. – Приличные женщины и шлюхи высокого полета умеют держать язык за зубами. На меня все время обрушивается болтовня… болтовня этих сорок, сорок и глупых тетерь… Эх, старина, быть режиссером совсем не весело! Это бабье, которое бегает за вами после…
– Любопытно, – заметил Жюльен, как бы разговаривая сам с собой, – на этом шикарном судне женщин все время воспринимают как бабье…
– А вас это удивляет, месье Пейра?
Что-то в голосе Симона Бежара пробудило дотоле дремлющее внимание Жюльена. Тот заметил это и улыбнулся, простоватое выражение его голубых глаз мгновенно исчезло.
– Вы ведь оценщик произведений искусства, да еще, кажется… из Сиднея…
«Вот это да, им, значит, все известно…»
Жюльену показалось, что он узнал Симона, когда тот прибыл с такой помпой, но затем об этом позабыл. Зато Бежар не просто его знал, но, самое скверное, его узнал.
– Вы задаете себе вопросы, не так ли?.. – ликовал Симон Бежар. – Вы спрашиваете себя, где и когда? Увы! Я много чего о вас помню, и, боюсь, вы никогда не догадаетесь. Во всяком случае, дело было не в Сиднее, осмелюсь заявить…
Тут хитрое выражение сошло с его лица, и он, перегнувшись через стол, похлопал замершего Жюльена по ладони.
– Не беспокойтесь, старина. Я умею держать язык за зубами.
– Чтобы я вообще не беспокоился, следует пробудить мою память, – процедил Жюльен сквозь зубы.
«Может и так случиться, что из-за этого кретина мне придется сойти в ближайшем порту, – подумал Жюльен. – А в банке у меня ни су… Прощай, Марке, прощайте, скачки в Лоншане, прощайте, „Приз Триумфальской арки“ и запах осени в Париже…»
– Вы находились на борту судна, чуть поменьше, чем это, во Флориде. Это было судно типа «Метро Голдвин». Вас пригласили, чтобы вы занимались страхованием жизни… Вы тогда работали на фирму «Харперт энд Крук»… Я не ошибся? – проговорил Симон, глядя в лицо Жюльену, которое в тот же миг просветлело, даже расцвело, хотя Бежар подумал было, что Жюльен расстроится от столь малопрестижных воспоминаний.
– Ах да… то был нелегкий период, – заявил Жюльен и энергично постучал картами. – Вы меня, старина, чуть было действительно не напугали.
– Чем же?
У Симона Бежара на руках была слабая карта, но ему на это было наплевать: новый партнер оказался чертовски симпатичен. Он не был ни нытиком, ни снобом в отличие от всей этой никчемной шушеры, исключая Дориаччи.
34 
