145 
Джейд опустила взгляд на окрашенные доски пола.
— Сожалею, Донна Ди, но я не могу помочь тебе.
— Можешь! Грэм для него последняя надежда!
— Ты этого не можешь знать. — Джейд постаралась не повышать голос, но в нем уже слышался гнев. — Я возмущена твоей попыткой возложить всю ответственность за жизнь Хатча на плечи моего сына.
— Не на его — на твои. Как можешь ты позволить человеку умереть и ничего не сделать, чтобы помочь ему?
— Не просто человеку. Человеку, который изнасиловал меня. Если бы Хатч горел в огне, я окатила бы его водой. Но ты просишь гораздо большего. Я даже не позволю Грэму пройти необходимое обследование.
Она решительно покачала головой.
— Нет. Категорически нет.
— Даже если Хатч отец Грэма?
— Ш-ш… Он может услышать. Говори тише.
— А что ты собираешься рассказать сыну, когда он захочет узнать о своем отце? Или ты собираешься сообщить ему, что ты из мстительности позволила его отцу умереть?
— Ради Бога, тише!
— Ради тебя, ты это хотела сказать? Ты не хочешь, чтобы Грэм знал, что ты не лучше убийцы. Ты думаешь, он будет любить тебя, если когда-нибудь выяснит, что ты позволила его отцу умереть и пальцем не шевельнула, чтобы помочь ему?
— Из-за чего весь этот шум?
Джейд резко обернулась. Диллон смотрел на них сквозь стеклянную дверь.
— Где Грэм? — спросила она в страхе, что он тоже расслышал брань Донны Ди.
— Кэти послала его наверх.
Диллон вошел и присоединился к ним.
— Так в чем дело?
— Я пришла ради жизни моего мужа, — сказала, обращаясь к нему, Донна Ди. — Джейд может спасти его, если захочет.
— Это неправда, Донна Ди. Тебе ничего не известно наверняка.
— В эту самую минуту Хатч находится в отделении интенсивной терапии, — объяснила Донна Ди Диллону. — Он умрет, если Джейд не разрешит их сыну пожертвовать ему почку. Она отказывает, потому что не хочет, чтобы мальчик знал, кто его отец.
Диллон перевел взгляд на Джейд. Это был пытливый и проникающий взгляд. Она молча покачала головой.
— О'кей, — произнес он, обращаясь к Донне Ди. — Вы сказали все, чего ради приходили. До свидания.
Донна Ди высокомерно взглянула на него. Выражение его лица оставалось непреклонным, и ее бравада испарилась. Она повернулась к Джейд.
— Если твой сын узнает обо всем, он никогда тебе этого не простит. Я надеюсь, что он возненавидит тебя.
Донна Ди спустилась с веранды, почти пробежала по тротуару и села в свою машину. Когда она скрылась за поворотом, в дверь выскочили Грэм и Кэти, которая шла за ним по пятам.
— Мам, о чем вы тут ругались?
— Ни о чем, Грэм. Тебя это не касается.
— Но она приходила во второй раз, значит, это важно. Скажи, что она хотела от тебя.
— Это личное дело, Грэм.
— Ты можешь сказать мне…
— Нет, не могу. Я не хочу обсуждать эту тему! И хватит!
Грэма привело в замешательство, что мать говорит с ним таким тоном в присутствии его героя — Диллона.
— Ты никогда мне ни о чем не рассказываешь! — закричал он. — Ты обращаешься со мной, словно с глупым ребенком.
Он резко повернулся и убежал наверх.
Кэти готова была вмешаться, но сдержала себя.
— Я буду в своей комнате, если понадоблюсь, — сказала она.
Когда Кэти удалилась, Диллон спросил:
— Хочешь, я поговорю с Грэмом?
Джейд повернулась к нему, готовая под горячую руку излить на него весь свой гнев.
— Нет, спасибо, — сказала она жестко. — Ты сегодня услышал достаточно, не так ли? Я настаиваю, чтобы ты забыл все, что здесь слышал.
Диллон схватил ее за плечи, встряхнул и прижал к себе.
— Ни при каких обстоятельствах… — После этого краткого заявления он освободил ее так же неожиданно, как и прижал. Уходя, бросил через плечо: — Ты знаешь, где найти меня, если захочешь, чтобы я сделал что-нибудь для Грэма. До свидания.
Он не нуждался в подобной чепухе.
Таково было настроение Диллона, когда он подогнал свой старенький пикап к дверям вагончика и заглушил мотор. Ленер не кинулся к нему с приветственным лаем: наверняка носился где-то по своим собачьим делам. Диллон счел, что это даже лучше: сейчас он был совсем не расположен составить компанию даже собаке.
Внутри вагончика было жарко и душно, словно в парилке. Диллон включил кондиционер и, встав под струю холодного воздуха, снял с себя рубашку и расстегнул джинсы, потом подставил под него лоб. Воздух приятно холодил потную кожу и шевелил завитки волос на груди.
145 
