28 
— Нет-нет, это совсем другое дело, — поспешила заверить ее мать. — И все-таки, родная, чтобы не огорчать папу, давай не будем в его присутствии упоминать о театре «Гейети». — Она улыбнулась дочери. — Вряд ли ты познакомишься с кем-нибудь из актрис или узнаешь что-либо об их жизни, поэтому не стоит обсуждать это с папой.
Айна чувствовала, что мама говорит очень серьезно. Теперь она решила, что, раз тетю Розамунду целовали на сцене, мужчины наверняка пытались урвать поцелуй и вне сцены. Поэтому и виконт хотел поцеловать ее.
— Я не должна ему ничего позволять, — твердила она себе, — и если останусь с ним наедине, то мне следует вести себя очень… очень… достойно, как учил папа.
Но чутье ей подсказывало: это будет нелегко. В виконте было что-то подавляющее, сильное, типично мужское, и вряд ли она сумеет заставить его не делать того, что он хочет.
Однако Айна его не боялась. Честно говоря, ей хотелось снова увидеть его, разговаривать с ним, слушать, как он своим чарующим баритоном твердит, что она прекрасна.
— Здесь так чудесно, Господи, — прошептала Айна, засыпая, — но помоги мне, прошу тебя, быть такой, какой пожелал бы видеть меня папа… как бы трудно ни пришлось.
Не успела девушка прошептать тихое «аминь», как глаза ее закрылись. Последнее слово так и не слетело с ее губ — она уснула.
Глава пятая
Проснулась Айна рано и, потому что была очень взволнованна, спрыгнула с кровати и подбежала к окну. Солнце только начало пробиваться сквозь дымку, окутавшую море. Это создавало впечатление нереальности, как будто все происходило во сне.
Эми принесла девушке завтрак. Служанка вошла в спальню со словами:
— Можете не спешить. Я хочу, чтобы мисс Рози поспала подольше. Она не привыкла укладываться после полуночи.
Айна рассмеялась.
— Неужели было так поздно?
— Именно так! — заявила Эми тоном, не терпящим возражений.
Съев завтрак, показавшийся ей великолепным — горячие круассаны, кофе и фрукты, — Айна оделась. Она выбрала красивое утреннее платье, купленное для нее тетей на Бонд-стрит. Платье было таким прелестным, что она надевала его чуть ли не с опаской, однако невольно подумала, что, наверное, виконт восхитится, увидев ее в этом наряде.
Одевшись, она причесалась точно так же, как вчера ее причесал дорогой парикмахер, присланный управляющим отеля незадолго до обеда. Посмотрев в зеркало, Айна решила, что неплохо справилась с прической. Потом, словно ощутив, что зря теряет время, она вновь кинулась к окну.
Теперь туман над морем почти рассеялся. Средиземноморская вода была не темно-синего цвета, какой обретет в конце дня, а мягко серебрилась утренней голубизной.
В дверь постучали, и Айна пошла открывать. На пороге стоял посыльный, держа в руках большую корзину орхидей.
— Это для вас, мадемуазель, — сказал он по-французски.
— Тут, должно быть, какая-то ошибка, — начала говорить Айна, но увидела на конверте, прикрепленном к корзинке, свое имя.
Почерк был прямой и твердый. Сердце Айны подпрыгнуло, потому что она сразу поняла, кто послал цветы.
— Большое спасибо, — произнесла она, — но, боюсь, мне нечем тебя отблагодарить.
— Все в порядке, мадемуазель, — ответил посыльный, — джентльмен уже позаботился обо мне.
Мальчик смотрел на нее улыбаясь, и выражение его глаз сказало Айне, что хоть он и молод, но восхищен ею.
Айна унесла корзину в комнату, поглядывая на цветы с благоговейным страхом. Она даже не мечтала, что когда-нибудь получит нечто столь роскошное и восхитительное, как корзина орхидей.
Она вынула записку из конверта и прочитала:
Благодарю вас за то, что вы так прекрасны. Я жду внизу, чтобы увидеться с вами. Прошу, не заставляйте меня испытывать разочарование.
К.
Айна прочитала записку несколько раз, а потом снова взглянула на цветы и подумала, как они прелестны и как ей повезло, что она получила такой прекрасный подарок.
Затем девушка вспомнила, что виконт ждет внизу, а она даже еще не знает, как ей поступить.
Она открыла дверь в гостиную. Эми раскладывала на письменном столе кое-какие вещицы Рози.
— Тетя Розамунда уже проснулась? — спросила Айна.
— Нет, не проснулась, — ответила Эми, — и даже не думай ее будить.
Айна смешалась.
— Я… я не знаю, что делать.
— Ты это о чем? — поинтересовалась Эми.
28 
