1 
Валькина икона
- Ты опять не помыл посуду, - грустно констатировала Валька. – Я же просила.
- Так война ж, - Пётр суетливо запихивал свадебный костюм в потертый рюкзак.
- И что? – подбоченилась Валька. – В говне будем сидеть по уши?
- Валь, - Пётр покосился в сторону окна. – Не обостряй.
- Здравствуйте, - громко ухнув прикладом автомата о дверь, в дом вошел здоровяк в камуфляже. – Убегаем?
- Не-е, - Пётр бросил рюкзак на пол. – В ополчение иду записываться.
- Правильно, - одобрил здоровяк. – Уважаю.
- Я те пойду, - Валька поднялась с табуретки. – Я те так пойду, что своих не узнаешь.
- Валь, - Пётр спрятался за спину здоровяка. – Постеснялась бы, здесь чужие люди, всё-таки.
- Где люди? – прищурилась Валя. – Ты откуда взялся такой гость?
- Местный я, - попятился здоровяк. – Из соседней области.
- А то ж, я по твоему акценту не слышу, из какой ты области, - Валя подняла табуретку, пристраивая ее половчее. – А ну, пошёл вон!
- Потише, мамаша, - здоровяк вышел в коридор. – Я ведь и шмальнуть могу.
- Дома у себя шмальнёшь, - Валька опустила табуретку. – А ты посуду иди мой.
- Да, помою я, - Пётр вышел в кухню.
- Вот, как тут жить? – Валька подняла взгляд на икону в углу. – Мужа чуть не забрали в ополчение, сын в нацгвардии воюет. Что скажешь? Молчишь. Ты скажи, когда это кончится? Мало тебе, в отечественную отца моего с братом забрал? Так ещё надо и сына с мужем? Тебе что, мужиков там не хватает? Стройку, что ль, великую затеял? Петька всю жизнь каменщиком отпахал и Витьку научил ремеслу. Работали, не воровали. В церковь я каждое воскресенье хожу, да ты ведь знаешь. А то, что соседке денег не одалживаю, так она всё равно всё пропьёт, шалава. Сердце у меня ноет последнее время, всё больше по ночам. Порой, так схватит, хоть кричи. А боюсь, чтоб Петьку не разбудить – устаёт он на стройке своей. Пить стал крепче. За сына переживает. Слушай, а давай мы с тобой договоримся – меня забери, а Витьку оставь, ему ж ещё детей рожать. Ну, в смысле, невесте его. Да, ты не смотри, что я старая. Я ещё ого-го, как могу – и на стройке подсобницей, и корову подоить.
- Валь, ты с кем там? – крикнул Пётр из кухни.
Миномётная мина, специфически подвывая, пробила соломенную крышу, деревянный потолок и воткнулась в пол, прямо возле Валькиных ног.
- Спасибо, тебе, - кивнула Валька иконе.
- Не разорвалась, - шёпотом крикнул Пётр, вбегая в комнату. – Бежим!
Поколение некст
- Сидишь?
- Сижу.
- На улицу сходил бы, что ли? Все глаза проглядишь скоро в свой компьютер.
- Зачем?
- В магазин.
- А что я там не видел?
- Это ты в холодильнике не видел. Пельмени, например.
- Не начинай, Маш.
- Я те начну щас. Так начну, что своих не узнаешь.
- Ой, напугала. Боюсь-боюсь.
- Ты что, выпил? А ну, дыхни.
- Имею право! Конец рабочей недели.
- Витька! Смотри у меня, допьешься до белочки.
***
- Витя-а! Маша-а! – воспитательница кричала от двери. – Ерофеев, Пичугина! На выход, родители пришли!
- Как мой-то кушал сегодня? А вы мама Машеньки? Витька мой прямо бредит ею, как с садика приходит, только об ей и слышим.
Наш ответ Чемберлену
- Грёбаные пиндосы, - озвучил сегодня шурин.
- Чем они-то тебе не угодили? – спросил я.
- Тупые, - зевнул он. – Живут за наш счет.
- Это как? – заинтересовался я.
- У нас все технологии украли, - продолжил он. – Вместе с мозгами.
- Ага, - согласился я. – И теперь у нас ни технологий, ни мозгов.
- Во-во, - подытожил он. – И президент у них – ниггер.
- Сегодня на Купавенском в пробке видел джип, - я отпил кофе из кружки. – Американский.
- И чё? – вяло отреагировал он. – Мало в Москве американских джипов?
- Такой, думаю, один, - я откинулся на спинку кресла, устраиваясь поудобней. – У него на заднем стекле были приклеены большие белые буквы «ОБАМА ЧМО».
- О! – восхитился шурин. – Молодца!
- Прикинь, - придвинулся я. – Где-то в центре Вашингтона ездит Лада Калина с симметричным ответом про нашего президента, а?
1 
