47 
Он объяснил, что им не нужно ехать в Глиммингехус, что есть дорога через Сконе.
— Но ведь нам нужно забрать Йоргена!
— Конечно, мы заедем туда.
Они проезжали по пути через множество усадеб, но всякий раз Мета находила причину, чтобы не справляться о работе: то в доме никого нет, то ей кажется, что здесь бывают привидения, то еще что-то… Суль решила оставить девочку в покое.
Они заночевали на одном постоялом дворе, на току, выходящем прямо в поле, где не было ни души.
С Метой было столько хлопот! Она вся время держала Суль за руку, потому что боялась, что ее героиня опять исчезнет. Якоб же был неописуемо раздражен, хотя и не подавал виду.
Он прижался в полутьме к Суль и осторожно гладил ее по щеке — сено шуршало при малейшем движении. Мета дышала прерывисто и тяжело.
— Мне ужасно не хватало тебя, — шептал он на ухо Сель.
— Тише…
— Она спит, давай выйдем.
Суль привстала. И в тот же миг Мета подняла голову.
— Что случилось? Куда вы, фрекен?
— Никуда, — удрученно ответила Суль. — Я только хочу лечь поудобнее.
Она взяла девочку за руку.
— Я здесь, с тобой.
Мета успокоилась.
— Я так ждал встречи с тобой, — шептал до предела разочарованный Якоб.
— Я тоже очень рада тебе, — шептала в ответ Суль.
— Это наш единственный шанс. Утром с нами опять будет Йорген, мы не сможем побыть одни…
— Якоб, я ничего не могу поделать…
— Если ты будешь подбирать всех нищенок…
— С Метой особый случай. Я не могу говорить об этом сейчас. Попробуем уснуть! Нам предстоит утром долгий путь.
— Но я хочу тебя, Суль!
— Я знаю. Я чувствую то же самое, что и ты. Спокойной ночи.
Он обнял ее за талию. Суль отодвинула его руку — мягко, но решительно.
Она слышала, как он ругается шепотом, после чего он демонстративно повернулся к ней спиной.
Суль проснулась на рассвете.
— Якоб! Мета исчезла!
Он проснулся.
— Слава Богу! Наконец-то мы сможем побыть вместе.
— Нет, не будь таким эгоистичным! Надо найти ее.
— Зачем? Если она хочет уйти, пусть уходит! Таким, как она, все нипочем.
— Но не ей. Мета беспомощна, как грудной ребенок. Когда я встретила ее, на ней были лохмотья, она не ела целую неделю, и дюжина здоровенных солдат связали ее и по очереди насиловали. Сзади.
— Боже мой! Почему же ты об этом не сказала?
— У меня не было такой возможности, ведь она не отходила от меня ни на шаг. Вот почему я оттолкнула тебя этой ночью: мне не хотелось, чтобы она вспоминала о мерзавцах.
Суль встала.
— Смотри, Якоб! Девочка положила букет цветов на то место, где спала. Бедная малютка, это знак ее благодарности.
— Да, но почему она вдруг ушла?
— Не знаю. Мы должны ее найти.
— Да, — сказал Якоб. Нам надо отыскать добрых людей, которые позаботились бы о ней.
— Спасибо, Якоб.
Когда они выходили с тока, Суль остановилась и обняла его за шею.
— Ты просто прелесть, — сказала она и чмокнула его в щеку. Якоб тут же с силой прижал ее к себе, и его поцелуи рассказали ей о его тоске. Они вышли наружу. Собрали вещи. Суль прикрепила букет к гриве коня — и понеслись через поля и луга, в обратную сторону. Они считали, что Мета не пойдет туда, куда собирались направиться они.
Она ушла уже далеко, но они догнали ее. Маленькая фигурка, шагающая по тропинке, полуслепая от слез, содрогающаяся от плача.
Якоб слез с коня.
— Ах, Мета, почему ты это сделала? — спросила Суль.
Девочка отвернулась. Она так рыдала, что не в силах была говорить.
— Ты напугала нас, — спокойно продолжала Суль, в то время как Якоб подсаживал девочку на коня. — Расскажи нам все.
— Я думала… так лучше… что вы будете одни, — лепетала она.
— Черт возьми, — шепотом произнесла Суль и взглянула на Якоба.
Определенно, девочка слышала их ночной разговор.
Якоб же проявил большую находчивость, чем она от него ожидала.
— Ты неправильно поняла нас этой ночью, Мета, — сказал он. — Мы не хотели отделаться от тебя. Просто нам с Суль надо было обсудить наедине вопросы, касающиеся Дании. Но с этим можно повременить.
«Ну, ты и даешь! — с улыбкой подумала Суль. — Наши ласки обещают быть делом государственной важности!»
47 
