Последние отзывы

  79  

— Что-то случилось, Лиза? — Он поднялся по ступенькам.

— Случилось. Это мне за то, что я себя слишком счастливой почувствовала. Безоглядно счастливой. А счастье с бедой в обнимку ходят.

Плетнев приблизился к Лизе и положил руки на ее плечи.

— Это касается нас с тобой? — В глазах Лизы блеснули слезы.

— Касается… Ведь мы тоже виноваты в том, что случилось. А вот расплачиваться придется ей одной. Как ты думаешь, что будет, когда ее найдут?

— Ты о Люде?.. Только то, что заслужила. А как же иначе?

— Иначе? А если простить и все сначала начать? Правда, теперь, наверное, это невозможно. — Лиза высвободилась из его рук и сбежала по ступенькам. — Фролов сгорел ночью в своей летнице. Саранцев приехал за Марьяной, чтобы она опознала труп.

Плетнев присвистнул и опустился на ступеньку.

— Выходит, Фролов слишком много знал. Может, даже сам был соучастником преступления. По логике вещей его следовало убрать.

— Ты говоришь об этом так отстраненно.

— Просто я рассуждаю логически и беспристрастно.

— Беспристрастно… Но ведь она живая душа. Человек. Какой бы она ни была, ей сейчас… страшно. И очень одиноко. А ее, как бешеную собаку, загнали. Я видела в детстве, как собаку бешеную гоняли. Все никак застрелить не могли, потому что вокруг были люди. Может, она и не бешеная была — кто знает? Она повалила в пыль мальчишку, потому что он у нее на дороге оказался. А люди на нее с вилами!..

— Может, сарай никто и не поджигал, — продолжал рассуждать Плетнев. — Фролов в летнице керосин держал, по бутылям разливал. Мог пьяный уронить папиросу.

— Мог… Ты думаешь, мог?

Во взгляде Лизы была мольба.

— Не знаю. Если хочешь, можем в райцентр к Ермакову съездить. Он наверняка какие-то подробности знает.

Саранцев вышел из дома бледный, словно пришибленный. За ним шла Марьяна. Простоволосая, в шлепанцах на босу ногу.

— Привет, Михалыч. — Саранцев вымученно улыбнулся и приложил руку к козырьку своей кепки. — Не вовремя ты к нам попал. Небось рассчитывал покой обрести, а вышло все наоборот. Хотя таким, как ты, оно даже интересней. Кино, да и только. Я, Лиза, и назад ее привезу — не волнуйся.

— Может, я Марьяну Фоминичну в райцентр подброшу? — вызвался Плетнев.

— Зачем зря машину по плохой дороге бить? Лучше Лизу стереги, как бы ее кто не… Ну, Фоминична, по коням…

— Марьяна и по сей день не разведена с Фроловым, — сказала Лиза, когда мотоцикл отъехал от калитки. — Ей и хата его останется, и все добро. Станет, как и я, домовладелицей. Господи, слово-то какое страшное. Хотя нет — спокойное, солидное… Если Люду поймают, ей… дадут вышку?

— Не думаю. Поди докажи, что Фролова она подожгла. Да скорей всего и не она это сделала. Так сказать, роковое стечение обстоятельств. А ты знаешь, Люда ведь из-под самого носа Ермакова ушла. Причем с деньгами — она в тот день в автолавке торговала и выручку, похоже, сдать не успела. Что же касается выстрела… Ну, тут все можно будет свалить на покойного Фролова: алкаш, забияка, с Ларисой Фоминичной в давнишней вражде. А потому Люду, возможно, будут судить только за хищение. Скорее всего дадут условно. И все, как говорится, возвратится на круги своя.

— Не возвратится. Марьяна не переживет процесса, всей этой жуткой грязи. Она и так последнее время на пределе живет, хоть и хорохорится. Я Марьяну не меньше матери люблю. Может, даже больше. Она, помню, побранит в детстве за шалости и тут же забудет — в макушку поцелует, к себе прижмет. А мама, если накажет, характер долго выдерживает. Только бы она простила Люду.

— Лиза, любимая, я хочу поговорить с тобой.

Плетнев спустился с крыльца. Лиза смотрела на него. Ее щеки были мокры от слез.

— Лиза, давай уедем отсюда. Вдвоем и навсегда. Прямо сейчас. Иначе…

Она плакала, опустив голову.

— Решайся, Лиза. Я сделаю все, чтобы ты не пожалела об этом. Ну же! Сейчас или никогда!

Она мотала головой и шмыгала носом, совсем как маленький ребенок.

— Сейчас это невозможно. Не могу я их бросить в такую минуту.

— Сейчас главное — мы с тобой. — Плетнев хотел обнять ее за плечи, но она увернулась. — Лиза, нам нельзя терять времени. Ни секунды. Мы и так уже много потеряли.

Он вдруг ощутил себя молодым, способным начать новую жизнь.

  79