Лёгкий, ненавязчивый романчик 
39 
Возмущению отца Василия не было предела. Эта юная поросль напала на него почти в центре города, буквально в пяти-шести кварталах от РОВД. Такое поведение он расценивал как сверхнаглость!
Он успел нанести с десяток настоящих ударов и уже изрядно проредил младое и, увы, малознакомое и малопонятное племя, когда перед ним снова возник тот морщинистый, с аллеи, и сунул к самым глазам милицейское удостоверение.
Священник оторопел, затем сфокусировал все свое внимание и вчитался в прыгающие перед глазами буквы. Это был ОБНОН – отдел по борьбе с незаконным наркооборотом.
– Не понял…
– А чего тут не понять? – с отчаянием уставился на него представитель ОБНОНа. – Вы нам с этим козлом Мальцевым уже вторую операцию срываете! Отец Василий медленно выпал в осадок.
– Так… я чего-то не понимаю… Сережа, он что, на вас работает?!
Морщинистый прикусил язык и снова стал непроницаемым, словно кремлевская стена.
– Ни хрена себе! – выдавил отец Василий. – Вот это новость!
Еще в «прошлой жизни», в бытность омоновцем, он сталкивался с ситуациями, когда из-за несогласованности действий тех, что «наверху», страдали те, что «внизу». Но он и представить себе не мог, что Сережа, устроивший на Саньку Мальцева уже второе покушение, как-то связан с ментами. Разве что стукачом, как это иногда говорят, засланцем…
У кого-то прохрипела в руках рация, и морщинистый схватил ее, поднес к уху и кивнул своим подопечным.
– Все по местам! А вы… – повернулся он к священнику. – Дуйте вон по той аллее и подальше отсюда! Чтоб и духу вашего здесь не было!
Сказано было грубовато, но по существу. Отец Василий, все еще пребывая в трансе от услышанного, медленно пробрел в указанном направлении и рухнул на скамеечку.
Он понимал, он видел, что Сережа – человек слабый: кто подмял под себя, на того и будет работать. Наверное, так и случилось с ОБНОНом. Попался на какой-нибудь мелочевке, и подпрягли Сереженьку по полной программе.
«Бедный отец! – сокрушенно покачал головой священник. – Вот будет горе, когда узнает!» Он понимал, что это рано или поздно произойдет: Сережа в училище КГБ не учился, скрывать очевидное не умеет, а значит, рано или поздно все вскроется. Страшно было даже подумать, как отреагирует почтенная бандитская семья на такое известие… Действительно, страшно.
Хотя, если рассуждать здраво, каким еще способом мог раздобыть Сережа целый килограмм героина? Да он просто не рискнул бы: это ведь не то, что напасть в темном проулке с чулками на морде на безоружного Сашку. Серега и выстрелил-то, наверное, с перепугу, и пистолет взял так, для храбрости, как сто грамм… Да никто бы ему и не дал столько наркоты, не доверили бы, да и с Романом кому охота вязаться? Разве что ОБНОН этого не боится…
Отец Василий тряхнул головой, отгоняя навалившийся на него шквал самых разных, но большей частью невеселых мыслей, поднялся со скамьи и окольными путями, строго по указанной обноновцем аллейке прошел к своему «жигуленку». С минуту посидел, собрался и поехал в РОВД узнавать, что стало с Санькой. Ничего лучшего он в данный исторический момент сделать не мог.
* * *
На прием к начальнику РОВД Аркадию Николаевичу Скобцову отец Василий попал не сразу. Товарищ начальник был слишком занят сверхважной текучкой. И тогда, чтобы не терять времени и хоть что-то узнать, отец Василий пошел по знакомым милиционерам.
Санькины дела были плохи. Во-первых, его дело почему-то передали ребятам из области, занимающимся борьбой с коррупцией в правоохранительных рядах. Какое отношение имел к этому отделу формально уволенный из РУБОПа Санька, было неясно.
Во-вторых, ему до сих пор ничего конкретного в вину не вменили. Это могло означать, что вину ищут и, вероятно, в ближайшее время найдут.
И, в-третьих, никто и ничего не смог сказать об отношении к Санькиному делу самой пострадавшей стороны – Андрея Пасюка. Мужик словно воды в рот набрал. А от него зависело многое, очень многое…
Так что единственное, что смог узнать отец Василий: Санька сидит в изоляторе, а Макарыча плотно трясут веселые и не по зарплате холеные милицейские парни из области. И эта новость тоже была не из лучших.
Священник искренне поблагодарил свои «источники» и снова побрел в приемную.
– Где вы пропали, батюшка?! – аж подскочила со своего вертящегося стула секретарша. – Аркадий Николаевич вас уже три раза спрашивал! Я даже в храм звонила!
39 
