65 
— Рикки? — на всякий случай крикнул я, точно зная, что не получу ответа. Храмовник затеял игру, в которой мне предстояло сыграть роль безропотной наживки. Он не проявит своего присутствия до тех пор, пока какая-нибудь нечисть не явится отобедать мною. Вот только я был совершенно не согласен с уготованной участью. Пусть даже Рикки и спасет меня в итоге, но мириться с участью дрожащей от ужаса жертвы было как-то ниже моего достоинства. И я решил действовать.
Лезвие безукоризненно наточенного меча сначала слабо засеребрилось во тьме, повинуясь моей воле, но с каждым мигом неяркое свечение разгоралось, силясь разогнать стену подступившего мрака. Металл полыхал всеми оттенками багрового. Даже смотреть на него было жарко, только тронь — спалишь руку до кости. Однако я знал, что это являлось лишь мастерски наведенной иллюзией, приправленной изрядной долей внушения. Попыткой напугать злобное непонятное чудище, спрятавшееся в комнате, и заставить его проявить себя. Раз уж ему так нравится холод, то он обязан хоть как-нибудь отреагировать на своеволие незваных гостей, вздумавших обогреть его убежище.
Металл, казалось, трещал от жара. Я резал мечом мрак на тонкие полоски, прислушиваясь и принюхиваясь изо всех сил. Но все же пропустил момент нападения. Если его можно было назвать таковым, конечно. Просто темнота вокруг меня вдруг взбурлила, застлав глаза непроницаемой пеленой, а в нос неожиданно ударила волна удушливой вони. Что-то мягкое надежно залепило рот, который я открыл, чтобы получить хоть какую-нибудь возможность дышать. А еще через миг мои ноги захлестнуло нечто вроде веревки. Раз — и я взмыл в воздух вниз головой, совершенно потеряв всякую способность к защите, поскольку мгновением раньше неведомая воля развела мои руки в стороны, надежно заблокировав их.
Наверное, я выглядел очень смешно. Далеко не каждый день увидишь наемного убийцу, абсолютно беспомощно болтающегося вверх тормашками. Однако мне было не до веселья. Неведомый противник перестарался в своих усилиях: я абсолютно не мог дышать. От отвратительного тошнотворного запаха у меня, как и у любого нюхача, сработал своеобразный защитный механизм, заключающийся в том, что нос отказался участвовать в процессе дыхания. Иногда эта особенность сильно выручала меня, но сегодня она сыграла со мной дурную шутку, так как рот оказался заткнут чем-то наподобие кляпа.
Я с ужасом ощутил, что задыхаюсь. Забился в путах, пытаясь высвободиться и не замечая, что таким образом лишь приближаю свою агонию. Однако уже через пару драгоценных секунд переборол панику. Думай, Шени, думай! Уж лучше погибнуть в поединке с драконом, чем так — подвешенным над потолком, словно куль с мукой.
Спазм в груди препятствовал любой попытке вздохнуть. Неизвестный соперник не выбил из моих рук меч, но я при всем желании не мог им воспользоваться. Ни крикнуть, ни застонать. Демоны, кажется, я действительно вот-вот погибну самым постыдным образом: не в поединке, но словно запутавшаяся в паутине глупая муха!
«Рикки телепат, — тихо, на грани восприятия раздалось в голове. — Позови его!»
«А я что делаю?» — огрызнулся я, недоуменно морща лоб. Почему этот голос мне знаком? Впрочем, мало ли что может почудиться? Все равно в ушах уже звенит от неумолимо приближающегося обморока.
«Я точно закопаю тебя в могилу с тарантулами, Шени! — выругался кто-то. — Зови его громче!»
«Я пытаюсь». — Мысли путались и разбегались. Боги, неужели моя жизнь так глупо закончится?
«Ты еще ответишь мне за это, — пригрозил внутренний голос — Но умереть я тебе сейчас не позволю. Эй, ты, демон недовоплощенный! Выходи! Твоя взяла».
Тотчас же я рухнул с приличной высоты и, несомненно, разбился бы, если не сказать больше — свернул бы шею, но около самого пола что-то мягко затормозило мое падение. Однако это не помешало мне основательно приложиться коленями и локтями, разбив их в кровь. Я застонал и только после этого осознал, что вновь могу дышать.
— Не двигайся, — любезно предупредил меня Рикки, впервые за долгое время подав голос — Эта дрянь как раз ползет к тебе.
— Какая дрянь? — спросил я, с трудом подтаскивая меч поближе. Затекшие от долгой фиксации в неудобном положении руки ныли, отказываясь держать что-либо, поэтому элементарное движение далось мне с величайшим трудом.
— Лучше тебе не знать, — флегматично проговорил Рикки. — Расслабься и положись на меня.
65 
