51 
— Буду. Мне минералку, пожалуйста. Без газа.
— Да, принесите нам воды… Ну, и еще чего-нибудь… Кофе, пирожные, фрукты…
— Вам два кофе?
— Ну, давайте два…
Официантка, черкнув что-то в блокнотике, удалилась, и снова повисла меж ними неловкость, сокрытая в его полуулыбке, в ее хмурости.
— Хм… Честное слово, я потерялся даже. Ты меня врасплох застала своим звонком. А знаешь, ты мне приснилась третьего дня… Нет, правда! Ты все бежала, бежала куда-то, а я тебя догонял…
— Ну и как? Догнал?
— Что?
— Ну, догнал ты меня там, во сне?
— А… Нет, не помню… А ты другая стала, милая девочка Бася… И голос другой, и манеры…
— Постарела, да?
— Нет, я не это хотел сказать…
— Да ладно. Да и не важно все это. У меня к тебе просьба, Вадим. Не знаю, маленькая она или большая… В общем, ты это… Отстань от нее! Она ребенок совсем, она голову потеряет, потом не оправится… Отстань, пожалуйста!
— Постой, я не понимаю… — моргнул он растерянно, и даже оглянулся зачем-то назад, и плечами пожал в искреннем недоумении. — О чем ты говоришь? От кого я должен отстать?
— Извини, я просто очень волнуюсь. Конечно, надо же тебе все объяснить… Понимаешь, так получилось, что я вчера видела тебя с Варей. Вадим, оставь Варю в покое! Пожалуйста!
— Варю? Какую Варю? Я ничего не понимаю…
— Варя — это моя дочь. Вернее, падчерица. Я вчера видела тебя вместе с ней. Случайно. Пожалуйста, Вадим.
— Ах, Варя… Да, да, конечно… Да, теперь понятно… Надо же, как тесен мир… Значит, Варя — твоя, как ты говоришь, падчерица? Надо же, как забавно. И… что, в этом и заключается твоя просьба?
— Да, именно в этом. Я не хочу, чтобы она… чтобы она… Как бы тебе это объяснить получше? Понимаешь, она девочка очень доверчивая, очень увлекающаяся. Как вобьет себе чего-нибудь в голову… Проблема в том, что она успела в тебя жутко влюбиться. И я бы не хотела усугублять…
— Да, она очень милая девочка… Значит, она твоя падчерица… Надо же! Но ты не думай, я вовсе ничего такого… Я и не собирался ничего такого…
— Да знаю, знаю. Ты просто иногда любишь проводить время в обществе молоденьких девушек. Я помню. Я даже с одной из них познакомилась, ее Оксаной звали. Она мне все так здорово про тебя и про себя растолковала тогда, десять лет назад…
— Оксана? Какая Оксана? Не помню я никакой Оксаны… И вообще… О чем мы сейчас с тобой говорим, Бася? Оксана какая-то… Ты лучше скажи мне, почему ты тогда уехала так внезапно? Ничего не объяснила, не сказала… Я бы понял… У тебя кто-то был, да?
— Нет. Никого у меня не было.
— Но как же… Соседка сказала — худенький, рыженький. Я ведь поехал за тобой тогда… Объясни хотя бы теперь, кто он, этот худенький, рыженький. Откуда взялся? Ты с ним встречалась, да?
Он и сам удивился — насколько свежо прозвучали в его голосе нотки ущемленного мужского достоинства. Десять лет прошло, а они, смотри-ка, не умерли! Да и Басин голос вдруг зазвенел теми же нотками, сквозила в нем неутоленная обида, молодая, слезливая, свеженькая.
— Я? Это я должна тебе что-то сейчас объяснять? — чуть подавшись вперед и сверкнув в него гневно распахнутыми глазами, проговорила она, захлебываясь яростной обиженной торопливостью. — Да это же ты… ты сам… Ты разговаривать со мной без раздражения не мог, ты на меня смотреть не мог! Ты же мной тяготился ужасно! Я же все видела, все чувствовала! Да ты… ты… И Оксана твоя мне все рассказала… Что мне оставалось делать? Ждать, когда ты сам о разводе заговоришь? Я просто больше не смогла, не смогла…
— Странно… Правда, как странно все! А мне тогда казалось, что у нас абсолютно нормальная, рядовая семья… Никакого развода у меня и в мыслях не было. А что раздражался… Ну да, раздражался, наверное. На самых родных и самых близких всегда раздражение выливается просто потому, что они по определению самые родные и самые близкие. Потому что знаешь — они поймут. Видимо, ошибся я в тебе, не понял чего-то…
— Да. Выходит, ошибся. А впрочем, ладно. К чему теперь об этом? Будем считать, что это я оказалась плохой женой. И… плохой мачехой. И сейчас тоже… Боюсь спросить… Вот сижу и трушу отчаянно — я про Глеба боюсь спросить, Вадим… Как он?
— Да нормально! Неплохой парень вырос. Самостоятельный. Он тебя искал потом, кстати. Я не стал искать… Ну, после того, как за тобой съездил… А он искал.
Распахнув глаза, Бася подалась вперед, глянула на него виновато и радостно.
51 
