38 
– Ну конечно, – меланхолично заметил Галик, – наш мощный друг почуял запах флотского обеда.
Валик упорно лез вверх, не обращая внимания ни на какие шутки. Ничто в этой жизни не могло его отвлечь от хорошего застолья.
Впервые оказавшись на корабле, ребята с величайшим удивлением оглядывались вокруг. Все приводило их в восторг – и надраенная палуба, и сверкающая медь перил, и поразительное количество канатов, уходящих к мачтам, и крутые лесенки вниз, в чрево корабля, и – о восторг! – грозные пушки, молчаливо смотрящие в открытые люки. Смуглый матрос, тот самый, что крепил бом-кливер, молча пригласил их за собой вниз, провел по узким коридорам и показал предназначенную для них каюту.
– А где же кровати? – удивленно воскликнул Валик.
– Какие еще кровати! – укоризненно вскричал Галик. – На корабле не бывает кроватей. Надо говорить – койки!
– Хорошо, – спокойно сказал Арик, – пусть койки. Но где они?
Но Галик и сам был смущен. В каюте, к его удивлению, не было никаких коек. К стенке пониже круглого иллюминатора был привинчен столик, а возле него стояла одинокая табуретка. Зато с потолка свободно свисали три гамака. Не расправленные, сбившиеся в узел, они выглядели довольно жалко.
– На этой штуковине я должен спать? – с испугом спросил Валик.
– Зато тебя не будет укачивать, – нашелся Галик.
– Как это так? – Валик недоуменно сверкнул глазами.
– А вот так. Знаешь, что такое морская качка? Это мы сейчас на якоре в порту. А в море волны, мой друг. Они не шутят. Корабль туда-сюда, туда-сюда. – Галик изгибался всем туловищем и так страшно вращал глазами, что ему позавидовал бы сержант. – На кровати тебя бы так и валандало– туда-сюда. Только бы и бегал – то на палубу, то в гальюн. А гамак, он же висит, ему качка нипочем. Он наоборот – оттуда-сюда, оттуда-сюда. – Галик покачивал руками медленно, плавно и вдобавок сонно прикрыл глаза, – короче, он всю качку гасит, висит почти неподвижно, а ты себе храпишь вовсю.
– Ну уж? – не поверил Валик.
– Точно, – подтвердил Арик.
Смуглый матрос молча улыбался.
– Значит, говоришь, качку гасит? – Валик все еще сомневался.
– А мы эту штуку так и называем – койкой. – Матрос решил вмешаться в разговор друзей и качнул рукой ближайший гамак. – Ну и что, что подвесная? Самое оно. Кладешь вот сюда вчетверо сложенный кусок парусины и спишь, как у Боженьки за пазухой. Красота.
– Красота! – с удовольствием повторил Галик.
– А где будет спать сержант? – встревожился Валик.
– У него своя каюта, – сказал матрос, – в другой части корабля, рядом с капитанской.
– А, ну понятно. – Галик оглядел бедные стены довольно тесной каютки.
– Так, братцы, – озабоченно произнес Арик и приподнял клетку. – Куда нашу славную птицу пристроим?
– Да ставь на стол, – махнул рукой Валик.
– Лучше на крюк, – сказал Галик, – вон видишь крючок? Попугаю, может быть, тоже не хочется валандаться туда-сюда.
– И то верно, – сказал Арик и, привстав на цыпочки, подвесил клетку на торчащий в потолке крюк.
Обеденный стол был накрыт в кают-компании – просторном помещении с резными деревянными панелями, тусклыми зеркалами и начищенной медью дверных ручек. Ребята уселись на свои места и с удовольствием ощупывали мощную дубовую столешницу со следами многократно пролитого супа и с загадочными углублениями напротив каждого из сидящих.
Капитан к обеду не явился, поскольку всегда совершал трапезу в одиночестве в своей каюте. Матросы во главе с боцманом обедали в отдельной столовой.
Но зато к сержанту и его трем подчиненным за обедом присоединился старший помощник капитана Адольо, которого члены экипажа обычно называли шкипером. Это был красивый молодой моряк, который непрерывно шутил и веселил всю компанию.
Корабельного повара звали Диди. Это был пузатый румяный человек с живыми глазами навыкат. На обед он приготовил салат из морской капусты с соусом пикан и маслинами, куриный суп с потрохами, креветки с макаронами, жареных миног, а на десерт – горячие пампушки с абрикосовым джемом. Ребята поразились обилию незнакомой, но так вкусно пахнущей еды, а сержант лишь пробурчал:
– Вы губы-то не раскатывайте, это лишь по случаю отплытия такой обед. Капитан устроил нам праздник. В дороге все будет просто и сурово.
Ребята лишь молча кивнули, но до конца сержанту не поверили. Точнее, им не хотелось верить.
Не успели они схватиться за ложки, как к ним присоединился еще один пассажир. Кок Диди, придерживая за локоток, привел стройную молодую девушку в длинном серо-синем платье. Льющийся поток каштановых волос почти полностью закрывал ее лицо.
38 
