116 
Сэнди прислушалась, усмехнулась и отдала обезьянку Валику. Базз, уместившись на широком Валиковом плече, прежде всего больно щелкнула Валика кулачком по затылку. Валик стерпел и даже заулыбался.
– Сэнди, золотко мое, – продолжал бормотать попугай. – Слушай меня внимательно. Как только первый луч… Ты понимаешь? Первый луч! Самый первый! Он должен попасть на шар. Попасть так, чтобы я оказался в лучах отраженных… Это очень важно. Я тоже буду стараться. Отраженные лучи блеснут. О, как они блеснут! Восторг! Упоение! Я буду кружить вот тут… Я камнем упаду в золото отраженных лучей… Ты поняла меня, детка? Ты поняла меня?
– Мне кажется, да, – робко отвечала девушка.
– Я упаду, – как сомнамбула, повторял попугай, – я не промахнусь… я не имею права промахнуться…
* * *
И вот он настал, этот момент. Луч солнца сверкнул. Сэнди рванула бумагу. На долю секунды хрустальные ребра вспыхнули изумрудным, рубиновым, лимонным светом. Отраженные хрусталем лучи, словно многократно усиленные, брызнули. Темная птица молчаливым комком свалилась в эти брызги.
Дальше случилось что-то невообразимое.
Свидетелям этой сцены показалось, что во внезапном сгущении света и тени идет незримая борьба. Короткая, жестокая, яростная. Кто-то нападал, кто-то защищался. Кто-то всхлипывал, кто-то смеялся, кто-то победно рычал, кто-то рыдал.
Миг, другой, и все кончилось. Из светлеющего облачка вырвалось кошмарное создание. Слева полуобглоданная нога, справа – тяжело обвисшее крыло. Почерневшее крыло было разбито, раздергано и кровоточило.
– Не смотрите на меня, это ужасно! – закричал получеловек-полуптица.
Теряя перья, странное существо скрылось за ближайшей скалой.
Там, где минуту назад курилось темное рваное облачко, истаивал легкий прозрачный дымок. Секунда, вторая, и он бесследно растаял.
Все стояли словно бы немного оглушенные.
Вдали, у скалы, на рыжей каменистой почве валялось несколько потерянных птицей перьев. Подойти к ним было страшно. Подойти к ним было невозможно. Издали было видно, как эти перья съежились, побурели, превратились в пузырящуюся темную, похожую на кровь жидкость. Прямо на глазах она просочилась сквозь песок, оставив на поверхности быстро подсыхающие коричневые пятна.
Из корзины мирно торчал хрустальный шар, завернутый в несколько слоев мягкой бумаги. Часть обертки была мокрой, другая часть бумаги, видимо, сильно навощенной, казалась сухой.
Валик, ласково придерживая забияку Базз, подошел к корзине. Глянул. Тронуть шар он не рискнул. Сейчас, когда солнечные лучи били в сторону, открытая часть хрустальной поверхности шара выглядела обыкновенно. Больше того, она казалась какой-то тусклой, даже замызганной. Валик хмыкнул и отошел. Никто больше не проявил желания подойти к шару.
Стояли, переминаясь с ноги на ногу. Сержант кашлянул.
– Это самое, – сказал он смущенно, – эту штуковину тащите назад, что ли.
Из-за скалы вышел худенький человек среднего роста в блекло-зеленом плаще столь ветхого вида, что казалось, плащ вот-вот распадется в прах. Припадая на левую ногу, он робко двинулся в сторону людей. На его лице блуждала растерянная улыбка. Приблизившись, он заметил, что люди смотрят с некоторым страхом и на него самого, и на его неказистый плащ, словно бы покрытый сырыми пятнами мха.
– Извините меня, – сказал человек застенчиво, – лучшей одежды я пока найти не смог.
Голос был такой знакомый!
– Уискерс, вы ли это? – пробормотал пораженный Галик.
– Уискерса больше нет, – с оттенком некоторой печали сказал человек. – Перед вами доктор волшебных наук Якоб Якоби собственной персоной.
На несколько секунд воцарилась мертвая тишина.
Путешественники смотрели на пришельца с любопытством, но и с заметным смятением. Даже мартышка Базз прижалась к Валиковой шее и мелко дрожала.
Человек, безусловно, чем-то напоминал исчезнувшего Уискерса. Нос его был слегка крючковат, карие глазки смотрели умно и немного колюче, на лысоватом черепе чуть шевелился от ветра небольшой чубчик-хохолок.
Первым опомнился Арик.
– Здравствуйте, доктор, мы рады приветствовать вас.
– Добро пожаловать, господин Якоби, – сказал Галик.
– Здравствуйте, – тихо проговорила Сэнди, забирая у Валика обезьяну и прижимая ее к себе.
Валик только рот раскрыл.
– Что ж, – тяжело сказал сержант, – посмотрим, что будет дальше.
– Может быть, вам нужна какая-то помощь? – участливо спросила Сэнди.
116 
