24 
МОРН:
(один)
- Так. Кончено.
Пауза.
Проходит слуга.
МОРН:
- Тут надо со стола
- убрать. Живей… Заказана коляска?
СЛУГА:
- Да, сударь.
МОРН:
- Завтра утром чтоб пришел
- из города цирюльник — тот, усатый,
- неразговорчивый. Все.
Слуга уходит. Пауза. Морн смотрит в окно.
- Небо мутно.
- В саду дрожат цветы… Чернеет грот
- искусственный: по черному струнами
- протянут дождь… Теперь одно осталось:
- ждать Гануса. Душа почти готова.
- Как лоснится сырая зелень… Дождь
- играет, точно в старческой дремоте…
- А дом проснулся… Суетятся слуги…
- Стук сундуков… Вот и она…
Входит Мидия с открытым чемоданом.
- Мидия,
- ты счастлива?
МИДИЯ:
- Да. Отойди. Мне нужно
- тут уложить…
МОРН:
- Знакомый чемодан:
- я нес его однажды на заре.
- И снег хрустел. И мы втроем спешили.
МИДИЯ:
- Сюда пойдут вот эти вещи — книги,
- портреты…
МОРН:
- Это хорошо… Мидия,
- ты счастлива?
МИДИЯ:
- Есть поезд ровно в полдень:
- я улечу в чужой чудесный город…
- Бумаги бы — пожалуй, разобьется…
- А это чье? твое? мое? не помню,
- не помню я…
МОРН:
- Не надо только плакать,
- прошу…
МИДИЯ:
- Да, да… ты прав. Прошло… не буду…
- Не знала я, что так легко, покорно
- меня отпустишь… Я рванула дверь…
- Я думала, ты крепко держишь ручку
- с той стороны… Рванула что есть сил, —
- ты не держал, легко открылась дверь,
- и падаю я навзничь… Понимаешь,
- я падаю… в глазах темно и зыбко,
- и кажется, погибну я, — опоры
- не нахожу!..
МОРН:
- С тобой Эдмин. Он — счастье…
МИДИЯ:
- Я ничего не знаю!.. Только странно:
- любили мы — и все ушло куда-то.
- Любили мы…
МОРН:
- Вот эти две гравюры
- твои, не правда ли? И этот пес
- фарфоровый.
МИДИЯ:
- …Ведь странно!..
МОРН:
- Нет, Мидия.
- В гармонии нет странного. А жизнь —
- громадная гармония. Я понял.
- Но, видишь ли, — лепная прихоть фризы
- на портике нам иногда мешает
- заметить стройность общую… Уйдешь;
- забудем мы друг друга; но порою
- названье улицы или шарманка,
- заплакавшая в сумерках, напомнят
- живее и правдивее, чем может
- мысль воскресить и слово передать,
- то главное, что было между нами,
- то главное, чего не знаем мы…
- И в этот час душа почует чудом
- очарованье мелочи былой,
- и мы поймем, что в вечности все вечно —
- мысль гения и шуточка соседа,
- Тристаново страданье колдовское
- и самая летучая любовь{19}…
- Простимся же без горечи, Мидия:
- когда-нибудь узнаешь, может быть,
- причину несказанную моей
- глухой тоски, холодного томленья…
МИДИЯ:
- Мечтала я вначале, что под смехом
- скрываешь тайну… Значит, тайна есть?
МОРН:
- Открыть тебе? Поверишь ли?
МИДИЯ:
- Поверю.
МОРН:
- Так слушай — вот: когда с тобой в столице
- мы виделись, я был — как бы сказать? —
- волшебником, внушителем… я мысли
- разгадывал… предсказывал судьбу,
- хрусталь вертя; под пальцами моими
- дубовый стол, как палуба, ходил,
- и мертвые вздыхали, говорили
- через мою гортань, и короли
- минувших лет в меня вселялись… Ныне
- я дар свой потерял…
МИДИЯ:
- И это все?
МОРН:
- И это все. Берешь с собою эти
- тетради нот? Дай всуну, — нет, не лезут.
- А эту книгу? Торопись, Мидия,
- до поезда осталось меньше часу…
МИДИЯ:
- Так…
- Готова я…
МОРН:
- Вот твой сундук несут.
- Еще. Гроба…
(Пауза.)
24 
