Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
48 
— Лидия не будет спать здесь, — сболтнула Кейт, не подумав о том, как грубо это прозвучит. — Она не одна из нас, она просто нас подвезла.
Миссис Вайтрейвэн выглядела удивленной.
— Ну, вы же не ждете, что она сейчас отправится в такой долгий путь одна? Уже довольно поздно, и перед ужином она сказала мне, что очень устала. Я уже пригласила ее остаться на ночь.
Кейтлин застонала, а потом поняла, что Роб, Анна и особенно Льюис с упреком смотрят на нее. По сети она могла чувствовать их замешательство: они не могли понять, что она имела против Лидии.
«О, ну хорошо. Да какая вообще разница?» — Кейт пожала плечами и наклонила голову.
Габриэль и Лидия медленно зашли в дом несколько минут спустя. Лидия не выглядела особенно разочарованной из-за того, что пропустила кухонную конференцию. Она продолжала смотреть на Габриэля из-под ресниц: уловка, которая, казалось, забавляла Габриэля и раздражала Льюиса. Кейт и Анна ушли помогать застилать постель в комнате для гостей, чтобы дать Робу рассказать Габриэлю о том, что произошло.
«Так наш квест окончен?» — спросил Габриэль. Кейтлин прекрасно могла его слышать, даже несмотря на то, что он был на кухне, а она в это время взбивала подушку Лидии.
«Об этом мы завтра поговорим», — угрюмо ответила ему Кейт. Она устала.
И она беспокоилась о Габриэле. Снова. По-прежнему. Кейтлин могла понять, что он испытывал боль, она могла чувствовать напряжение, мерцающее внутри него. Но почему-то она думала, что он не разрешит ей помочь сегодня.
Он и не разрешил. Он и говорить об этом не захотел, даже когда Кейт умудрилась улучить момент, чтобы остаться с ним наедине, пока остальные готовились ко сну.
— Но что же ты будешь делать? — у нее возникли ужасные образы того, как он тайком проникает в спальню родителей Анны, слишком обезумевший, чтобы понимать, что же он делает.
— Ничего, — коротко ответил он, а затем добавил с ледяной яростью: — Я здесь гость.
Он уловил ее образ. А у него есть свой собственный кодекс чести. Но это совсем не означает, что он сможет продержаться всю ночь.
Он уже уходил.
Кейтлин забралась на большую двухместную кровать Анны, ощущая беспокойство и уныние.
Был еще только рассвет, когда Кейт проснулась. Она обнаружила себя смотрящей на святящиеся цифры на радио-часах Анны, в ее животе скрутился узел. Кейтлин чувствовала, что остальные спят, даже Габриэль. Он был таким тревожным, что она могла с уверенностью сказать, что он никуда не выходил.
Странно, из всех возможных вещей, о которых она должна волноваться, Кейт беспокоилась именно о Лидии.
«Забудь о ней», — сказала она себе. Но ее разум продолжал задавать все те же вопросы. Кто эта Лидия? Почему она так жаждала поехать с ними? Что с ней было не так? И почему ей продолжало казаться, что той нельзя доверять?
«Должен быть какой-то способ узнать, — думала Кейт. — Какая-то проверка или что-то в этом роде». Кейтлин села.
Затем быстро, но украдкой, слезла с кровати и взяла свою сумку. Она отнесла ее в ванную и закрыла за собой дверь.
При включенном свете Кейт копалась в сумке, пока не нашла свой набор для рисования. Закрытая пластиковая упаковка пережила падение в ручей, и ее пастели и ластики не пострадали. Хотя альбом промок.
О, ну, что же, масляные пастели нормально реагировали на влажность. Кейтлин подняла пастельный мелок черного цвета, ровно держа его над пустой страницей, и закрыла глаза.
Она никогда раньше этого не делала, не пыталась создать рисунок, когда у нее не было потребности рисовать. Сейчас она воспользовалась некоторыми методами Джойс, намеренно расслабляясь и отключаясь от окружающего мира.
«Очисть сознание. Думай о Лидии. Думай о изображении Лидии… Пусть появится рисунок…»
Внизу стали возникать черные линии. Кейтлин увидела образ и позволила руке перенести его на бумагу. Сейчас туда вмешался цвет темного винограда. Голубой для прядей. Это все были волосы Лидии. Затем бледные телесные цвета для ее лица, и серовато-зеленые для глаз.
48 
