268 
— А мне понравилось! — хихикал потом за обедом Филипп. — Сядь и заткнись! Как это деликатно!
— Что ж, — усмехнулся Цезарь. — По крайней мере, он хоть что-то сказал. А ты, распутник, плывешь по течению неколебимо, как баржа Птолемея Филопатора.
— Я люблю метафоры. Что это за баржа?
— Самое большое и самое раззолоченное судно на свете.
— По шестьдесят человек на весло?
— Чушь! — фыркнул Цезарь. — С таким количеством гребцов оно летело бы быстрей, чем снаряд баллисты.
Молодой Гай Октавий, широко открыв серые глаза, восторженно слушал.
— А ты что скажешь, Октавий-младший? — спросил Цезарь.
— Что страна, которая может построить такой большой корабль и покрыть его золотом, должна быть очень и очень богатой.
— Несомненно, — согласился Цезарь, пристально глядя на мальчугана.
Ему уже четырнадцать. В нем произошли некоторые изменения, связанные с половым созреванием. Но красота осталась. Он стал немного походить на Александра. Роскошные вьющиеся золотые волосы прикрывают его оттопыренные уши. Но Цезаря, весьма чувствительного к подобным вещам, больше обеспокоила не женоподобность подростка, а скорее отсутствие признаков возмужания. К своему удивлению, он обнаружил, что его тревожит будущее этого паренька. Он не хотел бы, чтобы тот ступил на путь, болезненно затрудняющий любую карьеру. Сейчас нет времени поговорить с ним, но когда-нибудь он это сделает. Когда выберет подходящий момент.
Последний визит его был к Сервилий. Та сидела одна.
— Белые ленточки в волосах тебе очень идут, — сказал Цезарь, удобно располагаясь в кресле после дружеского поцелуя.
— Я надеялась видеть тебя немного раньше.
— Время, Сервилия, мой враг. Но явно не твой. Ты ни на день не постарела.
— За мной хорошо ухаживают.
— Я слышал. Луций Понтий Аквила.
Она напряглась.
— Как ты узнал?
— У меня океан информаторов.
— Похоже, очень хороших.
— Теперь, когда он у Помпея, ты, должно быть, скучаешь.
— Всему всегда есть замена.
— Возможно. Я слышал, что Брут тоже в Эпире.
Уголки маленького рта опустились.
— Фу! Этого я никогда не пойму. Он держит сторону убийцы своего отца.
— Это было давно. Вероятно, Катон значит для него больше, чем давнее прошлое.
— Это ты виноват! Если бы ты не разорвал его помолвку с Юлией, он был бы с тобой.
— Как двое из твоих трех зятьев. Лепид и Ватия Исаврик. Но Гай Кассий и Брут в другом лагере. Ты в любом случае не проиграешь, не так ли?
Сервилия пожала плечами. Ей не нравилась эта холодная пикировка. Цезарь явно не собирался возобновлять отношения. Его взгляд, его поза говорили о том. Но, увидев его после десятилетней разлуки, она вновь почувствовала его власть над собой. Да, власть. Это всегда ее возбуждало. После него все другие мужчины казались ей пресными. Даже Понтий Аквила — не более чем средство утолить зуд. Цезарь постарел, разумеется, но, с другой стороны, ни на один день не стал старше. Появились морщины, но они свидетельствуют лишь о лишениях и преодоленных препятствиях. В отличной форме, строен, работоспособен. Как, несомненно, и та часть его тела, которую ей не увидеть уже никогда.
— Что случилось с той галльской дурой, которая мне писала? — резко спросила она.
Лицо его окаменело.
— Она умерла.
— А ее сын?
— Он исчез.
— Не везет тебе с женщинами, да?
— Поскольку мне везет в других, более важных делах, Сервилия, меня это не удивляет. Фортуна очень ревнива.
— Однажды и она покинет тебя.
— О нет. Не надейся.
— У тебя есть враги. Тебя могут убить.
— Я умру, — сказал он, вставая, — только тогда, когда буду готов.
* * *
Пока Цезарь подбирал к рукам Запад, Помпей Великий прохлаждался в Эпире, влажной, неровной, гористой местности, поджимаемой западной Македонией с севера и западной Грецией с юга. И как вскоре обнаружилось, местности не очень пригодной для сбора войск и муштры. Впрочем, штаб его располагался на достаточно плоском участке земли близ Диррахия, процветающего портового городка. Там Помпей и осел, убежденный, что в ближайшее время он Цезаря не увидит. Цезарь сначала попытается нейтрализовать испанскую армию. Это будет титаническая борьба между одной армией ветеранов и другой — но борьба на земле Помпея, в стране Помпея. К тому же у Цезаря всего около девяти легионов. А ведь ему необходимо выделить из них войска для охраны Италии, Иллирии, Длинноволосой Галлии и наскрести достаточно подразделений, чтобы взять под контроль зерновые провинции. Даже с теми солдатами, которых он перевербовал под Корфинием, ему вряд ли удастся справиться с пятью легионами Афрания и Петрея.
268 
