271 
— Ну да, — промурлыкал Бибул. — Мы запрем его, в Риме начнется голод. Отлично, отлично!
— Я хочу, чтобы адмиралом всего моего флота был ты.
Внезапность сработала. Безмерно благодарный Бибул схватил собеседника за руку.
— О, Помпей, для меня это великая честь! Даю тебе слово, что не подведу. С морским делом я незнаком, зато схватываю все на лету. Я буду замечательным адмиралом.
— Думаю, ты справишься, — сказал Помпей, начиная верить, что принял правильное решение.
Но Катон в этом не был уверен.
— Мой зять, конечно, человек одаренный, — заявил он по обыкновению задиристо. — Но ведь он ничего не смыслит в лодках.
— В кораблях, — поправил Помпей.
— Ну да, в тех штуковинах, что плавают с помощью весел. По натуре он Фабий, а вовсе не Марий. Отстаивать свое мнение, ставить палки в колеса — это пожалуйста. Но брать на себя какие-то обязательства — никогда. Тебе нужен более решительный адмирал.
— Как ты? — спросил Помпей с обманчивым спокойствием.
Катон даже отпрянул.
— Нет! Нет! На самом деле я думал о Фавонии и Постумии.
— Это хорошие люди, согласен. Однако они не консуляры, а адмирал должен быть консуляром. Согласен?
— Да, того требует mos maiorum, — озадаченно буркнул Катон.
— Ты предпочел бы, чтобы я назначил Лентула Спинтера, одного из Марцеллов или, может быть, кликнул того же Агенобарба?
— Нет-нет, — вздохнул Катон. — Хорошо. Пусть будет Бибул. Я повожусь с ним, втолкую ему, что надо быть более агрессивным. А заодно переговорю с Лентулом Спинтером и с Марцеллами. И с Лабиеном. Боги, как он грязен и груб!
— У меня есть идея получше, — сказал Помпей, сдерживая дыхание.
— Какая?
— Сенат даст тебе полномочия пропретора. Отправляйся в южную часть провинции Азия на поиски денег и флота. Думаю, Лентул Крус и Лелий с Триарием застрянут на севере. А ты поезжай на Родос, в Ликию, в Памфилию.
— Но… я не буду в центре событий, Помпей. А я как раз нужен именно в центре событий! Все такие неорганизованные! Я должен подстегивать, воодушевлять, вдохновлять!
— Да, но кто же заменит тебя на Родосе, например? Кто, как не мудрый, неподкупный и знаменитый Катон, убедит этих островитян оказать нам поддержку? — Помпей похлопал соратника по руке. — У меня мысль. Оставь мне Фавония, ладно? Дай ему точные указания. Пусть он делает то, что делал бы ты.
Катон просиял.
— Это выход.
— Конечно, выход! — вполне искренне сказал Помпей. — Поезжай! И чем скорее, тем лучше.
— Замечательно, что ты отделался от Катона, но все равно у тебя на шее будет сидеть этот пердун Фавоний, — недовольно сказал Лабиен.
— Обезьяна не ровня хозяину. Я приставлю его к тем, кому нужен пинок под зад. То есть к тем, — Помпей широко улыбнулся, — кого я презираю.
Когда пришла весть, что Цезарь застрял под Массилией и, по мнению Агенобарба, дальше не пойдет, Помпей решил сняться с места и двинуться на восток. Приближалась зима, но его разведчики были уверены, что самые высокие перевалы через Кандавию еще проходимы.
И тут из Киликии прибыл Марк Юний Брут.
Почему вид вновь прибывшего, печальный и совсем не воинственный, заставил Помпея обнять его и пролить слезы на его длинные черные локоны, он позже не мог понять. Возможно, все дело было в том, что эта гражданская война с самого начала вылилась в серию идиотских ошибок и ненужных конфликтов. Но вот вошел Брут, такой мирный, уютный.
Брут не станет раздражать, придираться, пытаться отобрать власть.
— Киликия наша? — спросил Помпей, успокоившись, усадив Брута в лучшее кресло и плеснув ему в чашу вина.
— Боюсь, что нет, — печально ответил Брут. — Публий Сестий говорит, что не будет активно поддерживать Цезаря, но и не сделает ничего ему во вред. Из Тарса ты помощи не получишь.
— Юпитер! — Помпей сжал кулаки. — Мне нужен от них легион!
— И ты его получишь. У меня был легион в Каппадокии: царь Ариобарзан не хотел платить долги. Когда пришло известие, что ты покинул Италию, я не отослал его в Тарс. Я послал его к Геллеспонту через Галатию и Вифинию. Скоро он будет с тобой.
— Брут, ты самый лучший! — Уровень вина в чаше Помпея заметно понизился. Магн почмокал губами и удовлетворенно откинулся в кресле. — Кстати, теперь о других, более важных вещах. Ты чуть ли не самый богатый человек в Риме, а у меня недостаточно денег для ведения этой войны. Я продаю мои италийские земли и предприятия, а также имущество. То же самое делают и другие. О, я не жду от тебя, что ты продашь свой дом или все свои загородные поместья. Но мне нужен заем в четыре тысячи талантов. Как только мы победим, Рим и Италия будут поделены между нами. Ты ничего не потеряешь.
271 
