Лёгкий, ненавязчивый романчик 
55 
— Все наверх! — крикнул Хорза, не останавливаясь. Грохот все приближался, становился громче.
— Это лёд! — Это был голос Миппа. — Я подлечу на пароме! Бегите! Это ледяная стена! Нейсин! Ты где? Нейсин! Я…
— Что?
— Лёд?
Грохот усиливался. Коридор вокруг Хорзы застонал. Перед ними начали ломаться и падать прозрачные плиты перекрытий; подобно распахнувшейся двери вылетел кусок стены, и Хорза едва успел увернуться. В ушах гремело.
Ламм обернулся и увидел, что весь дальний конец коридора приближается к нему с громким скрежетом примерно со скоростью бегущего человека. Он выстрелил, но эта масса не останавливалась. Туннель начал наполняться дымом. Ламм выругался, повернулся и бросился вслед за Хорзой.
Теперь голоса кричали и звали отовсюду. В ушах Хорзы они сливались в тихое бормотание, и всё, что он смог расслышать, был грохот позади него. Палуба под ногами вздыбилась и дрожала, как будто весь гигантский корабль попал в землетрясение. Выгибались плиты и панели, из которых состояли стены коридора. В некоторых местах поднялся пол. Часть плит отделялась и падала. Его всё время тянула назад всё та же засасывающая сила, она замедляла его бег, как во сне. Он выскочил на солнечный свет, слыша сзади шаги Ламма.
— Крайклин, ты тупой ублюдок, мать твою!.. — визжал Ламм.
Голоса в ушах Хорзы трещали; сердце колотилось. Он из последних сил выбрасывал вперёд одну ногу за другой, но гром приближался и становился всё громче. Он пробежал мимо пустых правительственных кают с развевающимися тканями. Позади начала складываться крыша, и палуба накренилась. Из лопнувшего окна, вращаясь и подпрыгивая, вылетела голосфера, которую они видели по пути к носу. Совсем рядом с Хорзой потоком сжатого воздуха выбросило фонтан обломков, но он, пригнувшись, мчался дальше, чувствуя, как эти обломки колотят его по скафандру. Он прокатился по трещавшей, подпрыгивающей палубе. За ним гремели шаги Ламма, не перестававшего материть по интеркому Крайклина.
Шум позади Хорзы был подобен гигантскому водопаду, большому обвалу, непрекращающемуся взрыву, извергавшемуся вулкану. Уши болели, от сумасшедшего грохота путались мысли. Ряд окон в стене перед ним побелел и взорвался, швырнув в него очередь мелких жёстких осколков. Хорза пригнулся и побежал дальше.
— Ублюдок, ублюдок, ублюдок! — рычал Ламм.
— …не перестанет!
— …сюда!
— Заткнись, Ламм!
— Хорза-а-а!..
Голоса визжали. Теперь Хорза бежал по ковру широкого коридора; хлопали открытые двери, с потолка обрывались лампы. В двадцати метрах впереди него вдруг пронёсся водяной поток, и целую секунду ему казалось, что он находится на уровне моря. Но это было невозможно. Добежав до места, где только что была вода, он услышал, как она пенится и бурлит внизу на винтовой лестнице, и только несколько капель упали на него сверху. Ход корабля постепенно замедлялся, но вокруг по-прежнему стоял грохот. Хорза ослаб и бежал в каком-то оцепенении, пытаясь только сохранить равновесие в качавшемся коридоре. Его ударило воздушным потоком; мимо, подобно пёстрым птицам, пронеслись листы бумаги и пластика.
— …ублюдок, ублюдок, ублюдок…
— Ламм…
Перед ним сквозь широкие стеклянные окна солярия упал солнечный свет. Хорза перепрыгнул через несколько растений с большими листьями и приземлился на кучу хрупких кресел, стоявших вокруг маленького столика. Мебель с треском рассыпалась.
— …проклятый тупой ублю…
— Ламм, заткни пасть! — перебил его голос Крайклина. — Из-за тебя не слышно…
Побелел и хрустнул, как лёд, брызнув осколками, ещё один ряд окон. Хорза прыгнул и прокатился по усыпанной обломками стекла палубе. Верхний и нижний ряды выбитых окон за ним начали медленно складываться, подобно гигантской пасти.
— Ты ублюдок… твою мать…
— Проклятие, смените канал! Иди ты к…
Хорза поскользнулся на осколках стекла и едва не упал. Теперь в его шлеме гремел только голос Ламма, заполняя эфир проклятиями, большей частью перекрывавшимися оглушительным треском разрушавшегося корабля. Он оглянулся назад — лишь на мгновение — и увидел, как Ламм кинулся между челюстей обрушивающихся окон. Он спотыкался, падал, катился и опять поднимался, не выпуская из рук ружья. Только сейчас Хорза спохватился, что его ружья нет. Должно быть, он его выронил, но не мог вспомнить, где и когда.
Хорза снизил темп. Он был силён и находился в форме, но повышенная искусственная тяжесть на Ваваче и большой скафандр брали своё.
55 
