... 
56 
Он бежал в каком-то трансе. Воздух втягивался и выталкивался сквозь широко раскрытый рот. Он пытался представить, насколько близко они были к носу корабля и как долго огромный вес корабля способен вдавливать передний отсек, врезая миллиарды тонн массы во что-то, что было — если это оно заполняло скопление облаков, которое они видели, — наверное, огромным столовым айсбергом.
Будто во сне Хорза видел вокруг себя корабль, все ещё закутанный в облака и туман, но уже освещённый сверху золотистым солнечным светом. Башни и башенки, казалось, совсем не участвовали в этой вакханалии разрушения. Вся гигантская конструкция продолжала скользить вперёд, навстречу льду; километры мегакорабля сзади с титанической инерцией двигали его вперёд. Хорза добрался до игровых площадок, пробежал мимо палаток из гофрированного серебра, проломился сквозь штабель музыкальных инструментов. Перед ним поднималась стена из палуб, а над ним раскачивались и обрывались мосты, наклонившиеся к носу опоры приближались к накатывавшейся волне разрушения и поглощались ею. Он увидел сбоку опрокинувшуюся в туманное ничто палубу. Палуба под его ногами начала медленно выпячиваться вверх на большом участке — метров в пятнадцать или больше. Он боролся со склоном, который становился всё круче. Слева рухнул висячий мостик, хлестнули оборванные кабели. Мостик исчез в золотистом тумане, и шум его падения утонул в скрежещущем урагане. Ноги заскользили на наклонной палубе, он упал, больно ударившись спиной, обернулся и посмотрел назад.
Мегакорабль в пене обломков и льда с убийственной силой врезался в стену чистой белизны высотой больше самой высокой башни «Ольмедреки». Это была самая большая волна во Вселенной, воплощённая в древнем металле, высеченная из скрежещущих обломков, и с утёса замёрзшей воды вниз большими медленными шлейфами спускались каскады искрящегося и сверкающего льда и снега. Хорза уставился на стену, а потом начал скатываться на неё, опрокидываемый палубой. Слева от него медленно рушилась высокая башня, склоняясь перед разрушительной волной из обломков, будто раб перед своим господином. При виде крошащихся, скручивающихся и надвигающихся на него палуб и поручней, стен и переборок, и оконных рам, мимо которых он только что пробегал, в горле Хорзы родился крик.
Он прокатился по скользким обломкам к уже изгибавшимся поручням на краю палубы, ухватился за них, подтянулся на руках, оттолкнулся ногами и швырнул через них своё тело.
Хорза упал на палубу лишь одним уровнем ниже и ударился о наклонный металл так, что перехватило дыхание. Он тут же поспешно вскочил на ноги, втянул ртом воздух и сглотнул, пытаясь таким образом заставить заработать лёгкие. Узкая палуба, на которой он приземлился, тоже выгнулась, но точка изгиба была между ним и скрежещущей стеной обломков. Хорза поскользнулся и покатился прочь от этой стены, вниз по наклонной поверхности, а палуба сзади поднималась горбом. Металл лопнул, и сквозь него, как сломанные кости через кожу, прорвались опоры. Хорза увидел перед собой лестницу, ведущую на тот уровень, с которого он спрыгнул, но на ещё ровную его часть, взобрался по ней на палубу, только-только начавшую крениться под напором волны обломков.
Хорза побежал вниз по все более крутому склону, залитому водой из мелких прудов по краям палубы. Ещё ступени; он вытащил себя на следующую палубу.
Грудь и горло будто заполнили горячими углями, а ноги расплавленным свинцом, и его всё время тянула назад, к катастрофе, ужасная, кошмарная сила. Спотыкаясь и задыхаясь, он преодолел путь от вершины лестницы до разрушенного и уже пустого плавательного бассейна.
— Хорза! — крикнул чей-то голос. — Это ты? Хорза! Это я, Мипп! Посмотри вверх!
Хорза поднял голову. Метрах в тридцати над ним в тумане висел паром «ВЧВ». Он слабо махнул рукой и споткнулся. Паром опустился сквозь туман, открыл заднюю дверь и повис прямо над следующей верхней палубой.
— Я открыл дверь! Запрыгивай! — крикнул Мипп. Хорза попытался ответить, но из горла вырвался только громкий хрип. Он брёл, чувствуя, будто кости ног превратились в желе. Тяжёлый скафандр гремел и стучал, ноги скользили по стеклянной крошке, усеявшей вибрирующую палубу. А перед ним снова ступени наверх, на ту палубу, где ждал паром. — Скорее, Хорза! Я больше не могу тут оставаться!
Хорза бросился на ступени, подтягивая себя вверх. Паром качался в воздухе, его открытая задняя площадка поворачивалась то к нему, то снова от него. Ступени дрожали, вокруг сомкнулся бешеный шум, полный криков и треска. В ушах зарычал второй голос, но Хорза не разобрал слов. Он упал на верхней палубе, заставил себя подняться и идти к площадке парома всего лишь в нескольких метрах от него. Вот уже видны сиденья и свет внутри. В углу лежит тело Ленипобры в скафандре.
56 
