123 
— Нет, Мидж.
— Почему? Твои места мы посещали, провели там несколько часов. Почему мы не можем проехать по этой местности? Нам вовсе не обязательно приближаться к дому, да я этого и не хочу. Но я хочу посмотреть округу.
— Зачем?
— Просто хочу, и все! Ты сегодня утром сказал, что любовники делятся друг с другом своим прошлым. Так вот, я хочу дать тебе кусочек моего прошлого.
— Ты никак не можешь забыть, как Джесс посмотрел на тебя и спросил: «Кто эта девочка?»
— Не говори глупостей. Ну хорошо, не могу. Господи, да ты ревнуешь!
— Конечно ревную. Это смешно, но я могу умереть от ревности. Однако я не собираюсь это делать. Ты понимаешь, как я страдаю каждый день, каждое мгновение оттого, что ты остаешься с Томасом? А теперь ты возвращаешься к нему, к своему мужу. Мидж, мы должны решить. Слушай, у меня есть квартира для нас.
— Квартира?
— Да, там нам никто не может помешать, там нет никакого Томаса, там я могу готовить для тебя. Мы проведем там сегодняшнюю ночь. Томас вернется только завтра. Мередит все еще в Уэльсе.
— Я обещала ему позвонить.
— Ты можешь позвонить ему оттуда.
— Гарри… очень прошу, будь осторожнее.
— Не буду я осторожнее, я сыт по горло осторожностью. Боже мой, как глупо — я умоляю тебя приезжать в эту маленькую квартирку в промежутках твоей жизни с Томасом. Мидж, мы бесконечно любим друг друга. Да или нет?
— Тогда наберись мужества, мой ангел, моя дорогая. Оно так близко теперь, наше счастье: всего один шаг, и мы счастливы навсегда. Мы должны перестать притворяться. Скандал как раз в том, что мы пока несчастливы. Ты говоришь, что ненавидишь лгать, что тебе досаждает, когда люди на тебя глазеют, когда я называю тебя женой. Хорошо, давай прекратим это, очистим все и очистимся сами. Пожалуйста, дорогая, любимая! Если скажешь — я остановлю машину и упаду на колени. Мидж, ты знаешь, это должно произойти. Прекрати откладывать решение — ты же знаешь, это все равно случится.
Он остановил машину. Во внезапной тишине солнце нагревало поле влажной мягкой зеленой травы, бока сонных черно-белых коров и синий дорожный знак. За деревьями виднелась церковная башня. Издалека доносился собачий лай.
— Да, — сказала Мидж.
— Ну так не будь такой мрачной и холодной!
— Тебе легко говорить, а мне приходится резать по живому.
— По какому живому? Томас не будет сильно возражать, ты сама прекрасно знаешь. А Мередит наш.
— Да. Я люблю тебя. И это должно случиться.
— Значит, решено.
Гарри завел машину. Он не хотел сейчас еще сильнее нажимать на нее. Он осторожно, на ощупь искал путь в лабиринте ее эмоций, ее мучительной потаенной боли. Он подумал: «Сегодняшнюю ночь она проведет со мной в новой квартире». А вслух сказал:
— Сердечко мое, мы поедем, куда ты пожелаешь. Покажи мне карту. Где это место?
Мидж показала:
— Я думаю, где-то здесь.
— Это миль тридцать от шоссе. Я бы не сказал, что это близко.
— А я бы сказала.
— Будь здесь прямая дорога… Ты только посмотри, как петляют эти проселки. Ну да бог с ним, мы поедем и посмотрим издалека.
— Мне просто хочется снова увидеть эту равнину — она очень необычная и особенная.
— Занятно, ты сегодня похожа на Хлою. Наверное, дело в здешнем воздухе!
— Там мы бы могли и поесть на воздухе.
— Ну, мы проголодаемся задолго до этого!
Правда, Гарри уже не хотел есть. Он ехал и улыбался.
Он насытился словами, когда Мидж согласилась с ним.
В этот самый момент Эдвард Бэлтрам стал свидетелем чуда. (Второго за день.) Он держал в руках письмо, только что переданное одним из лесовиков — тем самым, которого он уже видел. Утро Эдвард провел в кровати, с удовольствием отдавшись болезни. Для посетителей, приходивших по отдельности: Стюарт, матушка Мэй, Беттина, Илона, — он изображал тяжелобольного. На обед он не спускался. Матушка Мэй принесла ему вкусный суп без названия. Потом он потихоньку встал, оделся и разобрал вещи, отделил свою одежду от того, что ему дали здесь. Эдвард не знал, что делать с цепочкой Илоны, и положил ее в носок. Посмотрел на свой чемодан, казавшийся теперь чужим и старым, но не стал складывать туда вещи. Сел на кровать. Он лишь тешил себя мыслью покинуть Сигард, потому что не мог оставить Джесса. Ему снова пришло в голову похитить Джесса и отвезти его в Лондон, но он понятия не имел, как это осуществить.
Эдвард спустился в Атриум. Рядом с растениями в горшках стояла семейная группа — Стюарт, матушка Мэй, Беттина и Илона. Все смотрели на гобелен, а Беттина объясняла Стюарту его сюжет:
123 
