Глава 4

Простреленное переднее колесо с драной пыльной покрышкой и погнутым титановым диском все еще лениво вращалось. Джип полулежал на боку, завалившись в густой кустарник и опираясь мятой крышей о толстый сосновый ствол. Ветки негромко похрустывали, медленно проседая под его тяжестью, а под капотом что-то подозрительно тикало и булькало. Потом в машине кто-то застонал и завозился, позвякивая битым стеклом, У Глеба немного отлегло от сердца: он никого не хотел убивать, и мысль о том, что шутка зашла чересчур далеко, была ему неприятна.

Он вплотную подошел к машине, держа наготове пистолет, и рывком открыл заклинившую переднюю дверцу. Водитель с окровавленным лицом немедленно вывалился оттуда и с треском упал в кусты. “Твою мать”, — невнятно промычал он, елозя разбитой мордой по траве, Сиверов удовлетворенно кивнул: покойники не матерятся, значит, этот, по крайней мере, будет жить.

На заднем сиденье кто-то попытался навести на Слепого пистолет. Он подался вперед, дотянулся свободной рукой, вывернул оружие из ходящих ходуном пальцев и, не глядя, бросил через плечо.

— Выползай, инвалидная команда, — приказал он, демонстративно передергивая затвор “глока” и просовывая в засыпанный битым стеклом салон толстую черную трубку глушителя. — Оружие на пол, сами на землю — мордой вниз, руки за голову, ноги шире плеч!

Помимо водителя, в салоне машины было еще трое охранников. Глеб, конечно, не ожидал, что они окажут сопротивление. Ожидал он, честно говоря, совсем другого, и то обстоятельство, что все трое оказались в состоянии выполнить его команду, его порадовало. “Крепкие ребята, — подумал он с невольным уважением. — Да, мой предшественник действительно хорошо знал свое дело и работал на совесть...”

Когда весь экипаж джипа удобно расположился на земле в позах братков, на которых наехал ОМОН, Глеб заглянул в машину, вынул из зажима на приборной панели чей-то мобильный и набрал номер Казакова.

Банкир ответил сразу — видно, ждал звонка, и притом как раз с этого аппарата.

— Ну, что у вас? — не давая Глебу раскрыть рта, напористо и грубо спросил он. — Только не говори, что вы его упустили! Головы оборву дармоедам!

— Нет, Андрей Васильевич, не упустили, — вежливо сказал Глеб. — Тут другое...

— Какое еще другое? Это кто?

— Это.., гм... Комар. Видите ли, в чем дело...

— Какой Комар? — перебил его Казаков. — Как Комар? Почему Комар? Ты откуда там взялся?

— Сам не понимаю, — солгал Глеб. — Видите ли, недалеко от банка я заметил за собой слежку. Стряхнуть хвост мне не удалось, поэтому я решил немного притормозить слишком резвых ребят.

— Что значит — притормозить? — По голосу Казакова чувствовалось, что банкир встревожен, испуган и ничего не понимает. — Говори толком, что произошло!

— Да ничего особенного, — лениво сказал Слепой. — Ну, выстрелил пару раз по колесам. Машина всмятку, а люди — ничего, живы... пока. Прикажете ликвидировать?

— Чего?! — Казаков задохнулся. — Да ты... Да я... Да я тебя самого ликвидирую, идиот! Что значит — машина всмятку? Ты что себе позволяешь?!

Глеб усмехнулся и легким тычком ноги уложил на место водителя джипа, который, приподняв голову, с интересом прислушивался к разговору.

— А что такое? Обычная самозащита... Разве я что-то неправильно сделал?

В трубке послышался странный звук, как будто на том конце провода находился только что всплывший из-под воды бегемот, Казаков немного помолчал, борясь с душившим его раздражением, а потом сказал тоном ниже:

— Ладно, плевать... Пошутили, и будет. Кончай дурака валять, Комар.

— С удовольствием, — сказал Глеб, присаживаясь на подножку джипа. — Вы не беспокойтесь, Андрей Васильевич, ваши люди целы, да и машина пострадала не так уж сильно.

— А кто тебе сказал, что это мои люди?

— Гм... Мне показалось, что вы только что предложили перестать шутить.

— Это я ТЕБЕ предложил, понял?

  28