32 
– Мне хотелось бы знать, переживаешь ли ты, что выпорол меня. Сомневаюсь. Мужчины так жестоки. Они наслаждаются, избивая тех, кто слабее их. Я вспомнила, как Эйнар однажды выпорол меня. А теперь то же самое сделал ты. И оба сказали, что это моя вина.
Рорик схватил Мирану за руку и рывком поднял с кровати. Туника соскользнула на пол. Он встряхнул ее.
– Никогда не сравнивай меня со своим братом. Ты не оставила мне другого выхода. Да, я выпорол тебя, но сделал это не в полную силу. Ты прекрасно знаешь, я не мог допустить, чтобы мои воины думали, что я иду на поводу у женщин, тем более после того, как они сыграли со мной злую шутку. Я лорд, их вожак и не могу выглядеть в их глазах слабым и нерешительным. Еще раз повторяю, у меня не было выбора. Да признай же это наконец, черт тебя возьми!
Он снова повторил свою ошибку, приказывая ей. Мирана в упор смотрела на него, ее глаза метали молнии. На этот раз он лишь сокрушенно покачал головой.
– Заканчивай штопку. – Он отпустил ее, поднял упавшую на пол тунику и швырнул ей. Затем толкнул Мирану на кровать. Она не пыталась сопротивляться.
Ее руки спокойно лежали на коленях. Она посмотрела на него и вдруг сказала:
– Ты изменял Инге?
При этих словах бронзовое от загара лицо Рорика стало белее полотна. Он сжал кулаки и вдруг замахнулся на нее. Каким-то чутьем Мирана угадала, что он не ударит ее. Она не знала, как это получилось, но была абсолютно уверена в этом. Рорик резко повернулся и пошел прочь.
– Думаю, да, ведь ты грозил женщинам расправой только за то, что они были против неверности своих мужей, – крикнула она вдогонку. – Что еще они могут сделать, кроме как испортить вам пищу? Если бы ты был моим мужем, я убила бы тебя, узнав, что ты спишь с другой женщиной, вместо того чтобы вызвать у тебя расстройство желудка.
Он вздрогнул и, не оглядываясь, вышел из спальни.
* * *
Рорик выпил много медового напитка. Его желудок был переполнен, сознание постепенно затуманилось от выпитого. Он слышал, как смеялись мужчины, празднуя победу над женщинами. Это и в самом деле была безоговорочная победа. На этот раз ужин оказался на славу. Это было лучшее, что любой из них отведал за последние месяцы. Обернутые в промасленные листья куски кабаньего мяса были прожарены над костром. Нежные кусочки запеченной сельди и окуня просто таяли во рту, заставляя мужчин стонать от удовольствия.
Рорик допил мед и, откинувшись на спинку стула, закрыл глаза. Перед ним сразу предстал образ женщины, прикованной в его спальных покоях. Он запретил давать ей пищу. Пусть поголодает, как он и другие мужчины, будь она проклята. Она достаточно наелась за эти два дня, подкармливаемая этими чертовыми плутовками, так что теперь недельку может и потерпеть.
Она осмелилась спросить у него, был ли он верен Инге. Он чуть не убил ее только за то, что она произнесла это имя. За спиной раздались чьи-то шаги, Рорик приоткрыл правый глаз. Это была Энтти, в руках она держала кувшин с медом. Он позволил ей наполнить свой кубок.
Девушка нежно улыбнулась ему. Это немного оживило безучастное выражение ее глаз. Она была простодушна по натуре, но очень ласкова. Рорик взял ее в плен прошлым летом, во время похода на Рейнленд. Она никого не винила за то, что с ней произошло, и не таила зла. Казалось, ее совсем не беспокоило положение рабыни в стане викингов и даже нравилось спать с мужчинами здесь, на Ястребином острове. Девушка ни разу не пыталась бежать, никогда не жаловалась и не стенала. Она полюбилась даже женщинам, несмотря на страстное влечение к ней мужчин. Поэтому месть женщин была направлена только на них, не затрагивая Энтти. Рорик поблагодарил девушку за напиток. Она широко улыбнулась ему в ответ, демонстрируя соблазнительные ямочки на щеках и явно предлагая себя. Энтти действительно была очень хороша собой, с великолепными струящимися по плечам каштановыми волосами и огромными карими глазами. Но их выражение было слишком наивным и пустым, чтобы понравиться Рорику. Высокая, стройная, с налитой грудью, она тем не менее не волновала его воображение. Любовь с ней была бы похожа на связь с ребенком, хотя Энтти была достаточно взрослой, восемнадцатилетней женщиной. Хафтер первый взял ее силой в тот день, как они захватили ее. «Интересно, была ли она тогда невинной?» – подумал Рорик.
– Нет, Энтти, не сегодня, – мягко сказал он, стараясь не обидеть ее. – Я должен проведать нашу пленницу.
Другая бы на ее месте выразила свое недовольство, но только не Энтти.
32 
