26 
ПОСЛЕДНЯЯ РОЗА
Вы напишете о нас наискосок.
- Мне с Морозовою класть поклоны,
- С падчерицей Ирода плясать,
- С дымом улетать с костра Дидоны,
- Чтобы с Жанной на костер опять.
- Господи! Ты видишь, я устала
- Воскресать, и умирать, и жить.
- Все возьми, но этой розы алой
- Дай мне свежесть снова ощутить.
СЕВЕРНЫЕ ЭЛЕГИИ
Всё в жертву памяти твоей…
ПЕРВАЯ
Предыстория
Я теперь живу не там…
- Россия Достоевского. Луна
- Почти на четверть скрыта колокольней.
- Торгуют кабаки, летят пролетки,
- Пятиэтажные растут громады
- В Гороховой, у Знаменья, под Смольным.
- Везде танцклассы, вывески менял,
- А рядом: «Henriette», «Basile», «Andre»
- И пышные гроба: «Шумилов-старший».
- Но, впрочем, город мало изменился.
- Не я одна, но и другие тоже
- Заметили, что он подчас умеет
- Казаться литографией старинной,
- Не первоклассной, но вполне пристойной,
- Семидесятых, кажется, годов.
- Особенно зимой, перед рассветом,
- Иль в сумерки – тогда за воротами
- Темнеет жесткий и прямой Литейный,
- Еще не опозоренный модерном,
- И визави меня живут – Некрасов
- И Салтыков… Обоим по доске
- Мемориальной. О, как было б страшно
- Им видеть эти доски! Прохожу.
- А в Старой Руссе пышные канавы,
- И в садиках подгнившие беседки,
- И стекла окон так черны, как прорубь,
- И мнится, там такое приключилось,
- Что лучше не заглядывать, уйдем.
- Не с каждым местом сговориться можно,
- Чтобы оно свою открыло тайну
- (А в Оптиной мне больше не бывать…).
- Шуршанье юбок, клетчатые пледы,
- Ореховые рамы у зеркал,
- Каренинской красою изумленных,
- И в коридорах узких те обои,
- Которыми мы любовались в детстве,
- Под желтой керосиновою лампой,
- И тот же плюш на креслах…
- Все разночинно, наспех, как-нибудь…
- Отцы и деды непонятны. Земли
- Заложены. И в Бадене – рулетка.
- И женщина с прозрачными глазами
- (Такой глубокой синевы, что море
- Нельзя не вспомнить, поглядевши в них),
- С редчайшим именем и белой ручкой,
- И добротой, которую в наследство
- Я от нее как будто получила,
- Ненужный дар моей жестокой жизни…
- Страну знобит, а омский каторжанин
- Все понял и на всем поставил крест.
- Вот он сейчас перемешает все
- И сам над первозданным беспорядком,
- Как некий дух, взнесется. Полночь бьет.
- Перо скрипит, и многие страницы
- Семеновским припахивают плацем.
- Так вот когда мы вздумали родиться
- И безошибочно отмерив время.
- Чтоб ничего не пропустить из зрелищ
- Невиданных, простились с небытьем.
<ВТОРАЯ>
О десятых годах
Ты – победительница жизни,
И я – товарищ вольный твой.
- И никакого розового детства…
- Веснушечек, и мишек, и игрушек,
- И добрых тёть, и страшных дядь, и даже
- Приятелей средь камешков речных.
- Себе самой я с самого начала
- То чьим-то сном казалась или бредом,
- Иль отраженьем в зеркале чужом,
- Без имени, без плоти, без причины.
- Уже я знала список преступлений,
- Которые должна я совершить.
- И вот я, лунатически ступая,
- Вступила в жизнь и испугала жизнь.
- Она передо мною стлалась лугом,
- Где некогда гуляла Прозерпина.
- Передо мной, безродной, неумелой,
- Открылись неожиданные двери,
- И выходили люди и кричали:
- «Она пришла, она пришла сама!»
- А я на них глядела с изумленьем
- И думала: «Они с ума сошли!»
- И чем сильней они меня хвалили,
- Чем мной сильнее люди восхищались,
- Тем мне страшнее было в мире жить
- И тем сильней хотелось пробудиться.
- И знала я, что заплачу сторицей
- В тюрьме, в могиле, в сумасшедшем доме,
- Везде, где просыпаться надлежит
- Таким, как я, – но длилась пытка счастьем.
<ТРЕТЬЯ>
- В том доме было очень страшно жить,
- И ни камина жар патриархальный,
- Ни колыбелька нашего ребенка,
- Ни то, что оба молоды мы были
- И замыслов исполнены.
- и удача
- От нашего порога ни на шаг
- За все семь лет не смела отойти, —
- Не уменьшали это чувство страха.
- И я над ним смеяться научилась
- И оставляла капельку вина
- И крошки хлеба для того, кто ночью
- Собакою царапался у двери
- Иль в низкое заглядывал окошко,
- В то время как мы заполночь старались
- Не видеть, что творится в зазеркалье,
- Под чьими тяжеленными шагами
- Стонали темной лестницы ступеньки,
- Как о пощаде жалостно моля.
- И говорил ты, странно улыбаясь:
- «Кого они по лестнице несут?»
- Теперь ты там, где знают всё, – скажи:
- Что в этом доме жило кроме нас?
26 
