Последние отзывы

  28  

Он подхватил Эмбер на руки, отнес на широкую кровать и, склонившись, прихватил губами сосок. Эмбер закрыла глаза, отдаваясь незнакомым восхитительным ощущениям, когда Коннел ласкал языком нежную кожу. Ее бедра подрагивали от пронзительного удовольствия, сладкая истома разливалась по телу от его прикосновений. Знал ли он об охватившем ее желании или догадался, уловив витающий в воздухе новый аромат? Его ладонь оказалась между ее ног, пробралась под плотную ткань трусиков, накрыла мягкие завитки лобка и, наконец, скользнула глубже. Эмбер чувствовала горячую влагу внутри. Вероятно, поэтому Коннел издал низкий звук, похожий на смех, отчего по спине побежали мурашки. У Эмбер пересохло во рту, когда его палец начал медленное движение. Ее прерывистое дыхание напоминало легкие всхлипы. Возбуждение нарастало. Эмбер откинулась на подушки, инстинктивно раздвинув бедра. Вдруг Коннел остановился. Она распахнула глаза в ужасе от мысли, что он передумал. Эмбер была почти уверена в этом!

Коннел покачал головой и улыбнулся.

– Нет, – сказал он. – В первый раз все должно быть по-другому.

Он отошел от кровати и начал раздеваться: снял одежду, из кармана брюк привычным жестом достал маленький серебристый пакетик. Точные движения говорили о том, что он проделывал это много раз. Эмбер снова охватило беспокойство, что она разочарует его, но тревога улетучилась, когда он предстал перед ней в великолепной наготе.

Она почувствовала трепет. Коннел походил на классическую статую в музее: широкие плечи, мускулистый торс, переходящий в узкие бедра, сильные ноги. Однако у статуи нет такой смуглой теплой кожи, горящих желанием темно-синих глаз. Непроизвольно ее глаза опустились ниже к предмету мужской гордости: из густых черных завитков вздымался мощный пенис. Пульс Эмбер зашкаливал. Она никогда не видела подобного, ведь до сих пор все попытки физической близости пресекала на начальной стадии. Вероятно, зрелище должно было шокировать ее, но она не смутилась. Все выглядело совершенно естественно, словно было предначертано судьбой. Пускай даже Эмбер не предполагала, что все произойдет столь прозаично: ни цветов, ни любовных признаний – только секс и ничего, кроме секса. Эмбер хорошо помнила слова Коннела.

– Это меня возбуждает, – пробормотал Коннел, подходя к кровати и обнимая ее.

– Что именно?…

– У тебя такое лицо, – улыбнулся он, – словно ты делаешь это в первый раз. Сколько лет ты практикуешь выражение удивления и невинности, Эмбер? Ты же знаешь, ничто так не заводит мужчину.

Нельзя представить лучшего момента, чтобы признаться Коннелу, но Эмбер не собиралась искушать судьбу. Его руки гладили и ласкали ее грудь. Она чувствовала его эрекцию.

– Коннел, – ахнула Эмбер, когда он стянул с нее трусики, но приподняла ягодицы, помогая ему.

– Ты сама предложила повременить с разговорами, – напомнил он, дрожащими пальцами разворачивая серебристый пакетик. – Впрочем, скажи что-нибудь успокаивающее: никогда раньше у меня не было проблем с чертовым презервативом.

– Будь… осторожен.

Улыбка погасла на его губах.

– Не беспокойся, дорогая. В мои планы не входит сделать тебе ребенка.

Откровенное заявление звучало обидно, однако странным образом успокоило Эмбер. Отогнав крутящиеся в голове беспокойные мысли, она сосредоточилась на ощущениях. Повинуясь инстинкту, Эмбер поцеловала его с пылкой страстью. С новой уверенностью она ласкала губами и пальцами шелковистую кожу, испытав лишь мимолетный страх, когда Коннел лег на нее и раздвинул ей бедра. В свои двадцать четыре года Эмбер была готова стать женщиной.

Со стоном Коннел вошел в нее. Он действовал в меру осторожно, боясь, что от чрезмерного возбуждения не сможет долго сдерживать себя. Сердце Коннела билось, как птица в клетке: ему казалось, что он натолкнулся на препятствие – Эмбер была тугой, слишком тугой. Он пробормотал еле слышное ругательство, когда осознал, что произошло. На секунду Коннел замер и даже попытался совершить невозможное – прервать акт. Но момент был упущен: Эмбер издала крик не то страдания, не то радости. Причинил ли он ей боль? Коннел взглянул в ее широко открытые, полные тревоги глаза – она ждала его реакции. Он тут же отвел взгляд, скрывая злость и смятение. Подавив импульсивное желание быстрее пролить семя, из чувства гордости Коннел продолжал свое дело, оправдывая репутацию опытного любовника.

Маленькая стерва распаляла его стонами наслаждения, сопровождавшими каждое вторжение. С мстительным удовольствием Коннел проделывал все то, что больше всего любят женщины: приподнимал ее бедра, глубоко проникая в лоно, играл с клитором, ускорял и замедлял темп. Только подведя ее к оргазму, он дал себе волю, и тут пришла его очередь испытать шок: никогда раньше с ним такого не случалось. Он не подозревал, что это возможно. Они достигли пика одновременно, словно завершили сексуальный танец мощным финалом взаимного удовлетворения. Коннел пропустил момент, когда Эмбер выгнула спину, содрогнувшись в экстазе, потому что был захвачен собственными невероятными ощущениями: словно огромная волна взметнула его к небу и бросила вниз. Неужели он считал, что преследование слаще победы? Как он заблуждался!

  28