92 
Она красавица.
Причем красива особенной красотой.
В общем, я кладу конверт в ее почтовый ящик, разворачиваюсь и быстро иду к машине. Голос Софи долетает сверху – из окна ее комнаты:
– Эд?
Я разворачиваюсь, она просит меня подождать. И вскоре выбегает из входной двери. На ней белая футболка и спортивные голубые трусы. Волосы собраны в хвостик, челка падает на глаза и подпрыгивает при ходьбе.
– Я просто открытку тебе написал. Рождественскую.
Мной вдруг овладевает невозможная тупость. Я чувствую себя последним дураком, который непонятно зачем стоит перед чужим домом.
Она вскрывает конверт и читает написанное на карте.
На ее тузе я написал кое-что еще, прямо под похожим на бриллиант знаком бубей.
«Ты красавица».
Она читает, и глаза увлажняются. Именно это я сказал Софи, когда на стадионе она бежала босиком и сбила в кровь ноги.
– Спасибо, Эд, – говорит она. И очень внимательно разглядывает карту. – Мне таких открыток никто еще не присылал.
– Просто они все одинаковые – сплошные Санта-Клаусы и елочки…
Я очень странно себя чувствую, рассылая эти карты. Ведь получившие их люди в большинстве случаев так никогда и не узнают, кто этот странный Эд, приславший им такую странную открытку. Но на самом деле это не так уж важно. Мы с Софи прощаемся.
– Эд? – вдруг спрашивает она.
Я уже сижу в машине. Чтобы откликнуться, приходится опустить стекло.
– Да, Софи?
– Ты… не мог бы… – Слова, аккуратные и причесанные, вежливо сходят с ее губ. – Ты не мог бы сказать, что тебе подарить? В знак признательности, ведь ты…
– Не за что мне выражать признательность, – строго говорю я. – Ты от меня ничего не получила.
Но она прекрасно все понимает.
Ничего – это пустота внутри коробки из-под обуви. Но вслух мы этого не скажем – ни она, ни я.
Достаточно того, что мы оба знаем.
Я отъезжаю от ее дома и чувствую тепло руля под пальцами.
Последний конверт я завожу к отцу О’Райли. У него дома вечеринка. Все безнадежные неудачники и незадачливые гангстеры с его улицы в сборе. Те двое, что пытались овладеть моей курткой, отсутствующими сигаретами и деньгами, тоже присутствуют и радостно поедают сэндвичи с сосисками, заливаясь соусом и хрупая луком.
– Ты глянь, кто пришел! – орет один, тыча в меня пальцем. Похоже, это Джо. – Эд, привет! – Джо оглядывается в поисках святого отца.
– Эй, отче! – орет он снова, обильно плюясь сэндвичем. – Эд пришел!
Отец О’Райли видит меня и бежит навстречу:
– А вот и он! Человек, благодаря которому у нас плодотворный год! Я пытался тебе дозвониться!
– Да я в последнее время, святой отец, весь в бегах.
– Ах да, – сочувственно кивает он. – Твоя миссия. – Он отводит меня в сторонку и говорит: – Эд, я хотел бы еще раз поблагодарить тебя.
Наверное, мне должно быть приятно, но я что-то не чувствую себя польщенным.
– Святой отец, пожалуйста, не надо. Я всего-то привез криво написанную рождественскую открытку.
– И тем не менее все равно спасибо, Эд.
А мне как-то не по себе из-за последнего туза.
Черви. Сердечки, веселенькие такие.
Почему именно их мне вручили последними?
Я ждал, что в финале мне выдадут пики!
Сейчас черви, эти пляшущие красные сердечки, кажутся самой опасной мастью из всех.
Люди умирают от разбитого сердца. А еще бывают сердечные приступы. Когда все не так и идет наперекосяк, сильнее всего болит именно сердце.
И вот я уже выхожу на улицу, но святой отец чувствует, как мне тяжело на душе.
– Я вижу, еще ничего не закончилось? – говорит он.
Он знает, что был не единственным заданием. Знает, что День Священника – лишь одна из карт, сданных мне из колоды.
– Нет, святой отец, – вздыхаю я. – Ничего еще не закончилось.
– Все будет хорошо, – говорит он тихо.
– Нет, – отвечаю я. – Не будет. Не хочу, чтобы у меня все было хорошо за просто так. С меня хватит.
И это правда.
Хорошую жизнь надо заслужить. Приложить усилия. Теперь я это знаю.
Карта лежит в нагрудном кармане. Я поздравляю отца О’Райли с наступающим Рождеством, сажусь в машину и выезжаю на вечернюю смену. Туз червей покачивается, то и дело наклоняясь вперед – к городу и миру, с которым мне предстоит встретиться лицом к лицу.
– Куда едем? – спрашиваю я своего первого пассажира.
Это уже следующий день. Человек что-то отвечает, но я не слышу. В ушах у меня опять колотятся, орут и стучат красные сердечки.
92 
