Взятка (I)

А случалось ли вам получать деньги в подарок от анонима? Как поступают люди в такой ситуации?

Вчера прихожу в редакцию и нахожу в офисном почтовом ящике оранжевый конверт с не указанным именем отправителя. Только мое имя. (То есть ни «для», ни «в руки», ни «лично», а лаконичное – такому-то.) Почерк незнакомый. Наверное, мне следовало бы обратиться к эксперту-почерковеду, который ко всему прочему разбирался бы и в психологии. Меня разбирало любопытство, какое дело подтолкнуло человека написать мне письмо. Конверт – вероятно, с целью замести следы – не был заклеен, язычок просто вставлен внутрь и закреплен где попало тремя канцелярскими скрепками. Наверное, нужно было взять отпечатки пальцев с металлических деталей. И еще я большой друг анализов ДНК. (Хочется думать, что эти строки читает отправитель письма и нервничает.)

Как бы то ни было, я вскрыл конверт. Внутри лежала двадцатишиллинговая купюра с загнутым уголком^[156], несколько монет достоинством десять, пять и три шиллинга. Всего тридцать восемь шиллингов. Хотя я так и не смог вспомнить, что я должен был или, наоборот, не должен сделать за это вознаграждение, тем не менее одно мне кажется понятным: меня использовали.

Взятка (II)

Чуть ранее я описал, как на меня свалилось анонимное денежное пожертвование. В конверте на мое имя без указания имени отправителя лежали тридцать восемь австрийских шиллингов. С тех пор я тщетно жду знака, что отправитель конверта хотел бы от меня получить взамен (не исключено, что это награда за то, что я уже сделал или не сделал).

Среди откликов широкой читательской аудитории я нашел весьма ценные указания, что же мне делать. Спасибо им за это, я больше не чувствую себя один на один с проблемой. Так, Роберт Х. считает, что знает, какой смысл в себе таит сумма тридцать восемь шиллингов: «Это стоимость двух проездных билетов в венском транспорте. Незнакомец таким образом намекает, что вы должны куда-то съездить». (В этой трактовке меня, по крайней мере, успокаивает, что для меня предусмотрено возвращение.)

Читательница Николь С. находит, что за загадочным даром скрывается какая-нибудь банальность, которая разочарует ожидания: «Должно быть, кто-то решил вернуть вам деньги, одолженные на сигареты». Это невозможно. С курильщиками я дел не вожу.

И мне вообще непонятно, откуда эти настойчивые намеки на тайну? «Можно предположить, что отправитель денег молчит потому, что вы написали об этом случае репортаж, – считает читатель Руперт Н. – Он боится, что попал в газету». Что я могу сказать? Сам виноват. Не надо было посылать деньги. Укажи он в адресе рабочее место на три стола дальше от меня, и я бы ни слухом ни духом.

Взятка (III)

Чуть ранее я описал, как на меня свалилось анонимное денежное пожертвование. В оранжевом конверте на мое имя без указания отправителя пришли тридцать восемь австрийских шиллингов. При этом никакого сопроводительного письма. Неделю ничего не происходило. Звонили только обыкновенные халявщики, требовавшие от меня каких-то услуг за деньги, которые якобы они мне отправили. Люди надавали мне кучу умных советов (нет, не о том, как заполучить еще долларов). Ну вот, в частности: мне предлагают просто-напросто присвоить деньги и больше не задавать дурацких вопросов. А в понедельник наконец-то события посыпались одно за другим. Кто-то из коллег по работе послал мне строго доверительное письмо по электронной почте, в нем было только одно слово: «Лосось»^[157]!

Лосось? Разве недавно только не объявляли диоксиновую тревогу? Это что же получается, я попался на удочку норвежской мафии, не брезгующей свинцовыми рыбками^[158]? Они думают, что мне стало известно нечто такое, о чем лучше вовсе не знать? И пытались купить мое молчание? (И т. д. со всеми вытекающими.)

Ладно, оставим это. Тем временем я выяснил, от кого пришли эти тридцать восемь шиллингов. Разгадка банальна до отвращения. Я бы и говорить об этом не стал. С другой стороны, я вам обещал.

  66