Колбаса

В последнее время нас не на шутку стал беспокоить вопрос: люди перестали понимать, чем нужно питаться, и не перестанут ли они есть то, чем питались всегда, по той причине, что теперь у них все мысли о колбасе (именно это и привело нас к беспокойству). Если взглянуть на причину, то все так или иначе крутится вокруг колбасы, и вроде бы нет причин для волнений^[150]. Краевой же эффект в том, что нам «все по колбасе».

Принцип «все по колбасе» – это якорь спасения, цементирующий государство без морских границ – Австрию. Со своей колбасой мы достигли не повторимого больше нигде в мире «пофигизма». Нам «по колбасе» все, даже то, что в глазах какого-нибудь британца, реагирующего на всякие неожиданности неизменно-высокомерной репликой «so what»^[151], покажется коровьим бешенством в самой крайней степени. С нашим «все по колбасе» не сравнится никакой другой вариант пофигизма. Наш пофигизм такой силы, что излучает поле, в котором гасятся скандалы и преодолеваются кризисы. Благодаря пофигизму нас ничто не касается, ничто не сбивает с толку и ничто не задевает душевные струны.

Руководствуясь принципом «все по колбасе», мы легко преодолеваем любые обстоятельства жизни. Пофигизм укрепляет иммунитет национального характера, он будто давящая повязка на национальной совести, дополнительное подспорье для спасения души. Пофигизм – это то прекрасное, что осталось после примирения с непреодолимыми жизненными обстоятельствами. Последний жизнеутверждающий порыв нигилистов, последний бунт оппортунистов, равнодушное упрямство.

Когда нам «по колбасе», мир может лежать в обломках. А если и мы окажемся погребенными под ними, так то нам до колбасы. То есть по фигу.

Доступ к неисправности

Мир, как мы знаем, решительно меняется. Куда бы мы ни обратились, всегда существует вероятность того, что мы ошиблись, потому что раньше, может быть, уже имели случай туда обращаться, однако сейчас не имеем, поскольку мир, как было сказано, меняется. Чаще всего мы слышим недвусмысленное: «Тут вы не ошиблись. Обратитесь в другое место». Иногда говорят короче: «Обратитесь куда-нибудь еще». Бывает, что называют и куда. Теперь обращусь лично к вам: представьте, что вы обнаружили повреждение телефонной линии. Поскольку вы сами не в состоянии устранить повреждение самостоятельно, то решаете обратиться – что вполне разумно – в бюро повреждений по адресу: Вена, Куммер, 4111.

Там включается автоответчик и произносит записанное на пленку обращение. (Имеют полное право.) Голос автоответчика утверждает: «Номер бюро повреждений изменился. (Так как весь мир меняется.) Пожалуйста, наберите 111 и первые три цифры поврежденного абонентского номера».

Попробуйте поступить так, как вам посоветовали! Если вы (как и мы сами) сидите перед малоспособным к преобразованию телефоном, то уже после двух первых набранных номеров в качестве кары услышите в трубке пронзительные птичьи трели. Звонок не проходит из-за поломки. Что ж, обратитесь куда-нибудь еще. А то бросьте это занятие.

Как во сне

Вот и закончился чемпионат мира по лыжам. «Как во сне»^[152], как говорится. Ничего, переживем. Отечественная телевизионная публика подпитывалась инъекциями зеегеровского патриотизма^[153] добрых двенадцать месяцев. (До начала зимних игр.) А сейчас сыграем в небольшую игру. Мы даем для вас на Австрийском радио короткие комментарии в прямом эфире. А вы угадайте, в каком случае речь идет об одном из австрийских спортсменов. Или так: кто из выступающих в данный момент спортсменов окажется «иностранец»?

  64