Последние отзывы

  44  

Точно как сказала мать Лео.

Чувства Брук менялись, как в калейдоскопе: от беспокойства к испугу, потом к отчаянию и, наконец, к ощущению полной безысходности. Нет, одернула она себя. Так нельзя!

Она не станет закрывать на все глаза на этот раз. Не будет молчать и не отойдет на задний план, как послушная девочка, не сдастся, беспомощно опустив руки. Хватит быть глупой женой, которая довольствуется редкими вспышками благосклонности мужа.

Стиснув зубы, Брук нашла в телефонной книге номер транспортного агентства и набрала его уверенной рукой. Билетов на прямой утренний рейс до Рима уже не было, но ей предложили лететь через Цюрих, а оттуда другим самолетом – в Милан. Если удастся избежать непредвиденных задержек, она нагрянет к Франческе на сутки позже Лео.

Но при условии, конечно, что сможет упросить мать присмотреть за детьми. Что и говорить, просьба велика, но и дело срочное и крайне важное.

– Естественно, я посижу с внуками, – согласилась Филлис, выслушав сбивчивый рассказ дочери. – Возьму отпуск до конца недели. И не беспокойся – сюда их привозить не нужно. Я сама приеду к вам и останусь до твоего возвращения. Самое лучшее место для детей – их родной дом. Тем более в отсутствие родителей.

– Мамуля, спасибо, огромное спасибо. Я в вечном долгу перед тобой.

– Глупости! А для чего еще нужны матери? Поезжай и за детей не беспокойся. Одному Господу известно, что происходит между Лео и этой Франческой, но я совершенно с тобой согласна: нельзя сидеть сложа руки и ничего не предпринимать. Хотя я по-прежнему не верю, что Лео тебе изменил. Чем больше об этом думаю, тем больше утверждаюсь в мысли, что им манипулирует порочная, дурная женщина. Она бросила Лео ради Лоренцо, когда это было ей удобно, – конечно, только по той причине, что он был старшим сыном и унаследовал бы состояние отца, – а теперь, когда Лоренцо мертв, она снова переключилась на Лео.

Брук была поражена этой идеей до глубины души. Прежде она не рассматривала ситуацию с такой точки зрения. Франческа всегда казалась ей слабым, беспомощным существом, безвольным и несамостоятельным.

Но, возможно, мама права, рассуждала она. Вполне вероятно, что Франческа лишь притворяется беззащитной, чтобы пробудить в мужчинах покровительственный инстинкт, заманить их в свои сети, так сказать.

А потом, когда они уже попались, эта женщина привязывает их к себе такими прочными узами секса, противостоять которым представители сильного пола не могут. Брук ни секунды не сомневалась в том, что Франческа хороша в постели. От нее исходили какие-то незримые флюиды чувственности, которые нельзя было не ощутить.

Брук хотела надеяться, что ее гнев направлен не на того человека. Может быть, не Лео ей следовало бы уничтожить, а Франческу!

Но потом она напомнила себе о звонках и поняла – виноваты оба: и муж, и его любовница.

– Вероятно, ты права, мама, – холодно отчеканила Брук. – Но на твоем месте я не была бы столь уверена в Лео. Да, и вот еще что, если он позвонит завтра утром – а скорее всего, так и будет, – не говори ему, что я улетела в Италию. Скажи, что я заболела и ты приехала к нам, чтобы помочь с детьми. Придумай что-нибудь, например что я сплю, и попроси перезвонить попозже. К тому времени я уже доберусь до Милана, и этот мерзавец еще пожалеет, что связался со мной!

– Брук, детка, мне не нравится, когда ты такая злая.

– Бывают такие случаи в жизни, мама, когда одна только злость может помочь. Ладно, мне пора собирать чемодан. Пока.

Глава двенадцатая

Брук осмотрела свой черный костюм и подумала, что, наверное, подсознательно выбрала этот траурный цвет.

Гнев, приведший ее на борт самолета, летевшего в Цюрих, к моменту приземления растаял, как снег весной. На рейс до Милана она села уже в очень подавленном состоянии, а оказавшись в этом городе, была на грани нервного срыва, наконец осознав весь ужас ситуации.

Муж на самом деле ее не любит.

Он обманул ее.

Их брак, видимо, подходит к концу.

Однако, сев в такси по дороге к дому Франчески, Брук ощутила прилив сил. Пусть ей суждено потерять мужа, отдав его другой, но без борьбы она не сдастся. Ведь задета ее гордость!

К тому же в глубине ее души еще теплилась надежда на то, что мать права и Франческа окажется истинной виновницей всего этого кошмара.

Брук польстило, что швейцар в доме Франчески сразу узнал ее и открыл перед ней дверь без каких-либо вопросов, даже не позвонив самой Франческе, чтобы удостовериться в том, что гостью ждут. Ей не хотелось давать время тайным любовникам на то, чтобы одеться или прибрать постель.

  44