Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
60 
Но Коготок лишь слабо качнула головой:
— Нет… я не хочу…
Грегор понимал, что с ней происходит. Ей и правда пришлось нелегко: голод, гибель ее малышей, изнурительная экспедиция, гибель Пролазы… И теперь Коготок решила, что с нее достаточно.
— Нет! — воскликнул он. — Не сдавайся! Коготок!
Она не отвечала. Все слова теперь ничего не значили для нее. И все же он знал несколько слов, которые могли все изменить.
— А как же Мушка? И Шурушка? Ты о них подумала?
Глаза Коготок распахнулись, и в них отразилось отчаяние.
— Мои малыши! — простонала она.
— Да, твои детки, твои щенки! Ты нужна им, Коготок! — подхватил Живоглот. — Так что давай-ка собери все силы — и хватайся за лиану!
Коготок высвободила переднюю лапу и ухватилась за лиану. Живоглот и Хэмнет уперлись ногами в берег и с помощью Найк наконец вытащили крысу из песка.
Она лежала рядом с Грегором, шкурка ее была вся покрыта песком.
— Значит, это и есть моя племянница? — сердито спросил Хэмнет Живоглота, поворачиваясь к Люксе.
— Ты же видишь, это она! Она так похожа на твою сестру! — ответил Живоглот.
— Хэмнет! — произнесла Люкса. — Ты Хэмнет? А мы думали, ты умер.
— A мы думали, что тыумерла, Люкса. И конечно, никто не думал, что ты можешь дать погибнуть своим товарищам, — сказал Хэмнет.
— О, могу поклясться, нам сейчас придется поприсутствовать при очередной семейной сцене! — закатил глаза Живоглот. — Впрочем, это может подождать. А сейчас, твое величество, дай нам пройти к воде, быстро! Иначе я разорву тебя на части, тебя и твоих зубастых друзей.
Грегор почувствовал, как его поднимают и куда-то несут.
Гребешок. На ее спине он был один. Через минуту он услышал звуки плещущейся воды и увидел перед собой Живоглота.
— Давай-ка, Воин. Слезай. И не дай себе засохнуть! — сказал крыс.
Грегор сполз с ящера, встал на четвереньки и пополз на чарующий звук. Чистый ручей стекал по камню, образуя небольшое озерцо.
Грегор окунул лицо в воду и широко открытым ртом начал ее глотать, больше, больше, чтобы напитать живительной влагой тело. На секунду поднял голову, сделал вдох — и снова опустил ее в прохладу, в воду… в жизнь…
Когда наконец утолил жажду, он смог осмотреться по сторонам. Все они находились сейчас на большой каменной плите, что тянулась за озером. Люксу и мышей не было видно. Живоглот, Найк, Газард, Гребешок и Темп лежали, припав к воде, как только что Грегор. Хэмнет наполнил водой бурдюк и напоил Босоножку. Вслед за ней попила и Коготок.
Грегор подполз к сестренке.
— Она… в порядке? — спросил он с замиранием сердца.
— С ней все будет хорошо, Грегор, как только она получит достаточно еды и воды, — ответил Хэмнет.
Грегор уткнулся носом в ее плечико. Босоножка открыла глазки и слабо улыбнулась.
— Эй, привет, — прошептал он.
Губки Босоножка раскрылись, чтобы ответить, но звука не получилось.
— Я тоже могу их поить, — сказал Грегор. — Тебе ведь самому следует поскорее утолить жажду.
— Да я уже напился, — отмахнулся Хэмнет. — Пока воду в бурдюк набирал.
Выглядел он неважно, но по сравнению с другими держался молодцом. Грегор, глядя на него, подумал, что это, по-видимому, объясняется долгой жизнью в джунглях.
— Тебе стоит смыть с себя песок, пока он не застыл, Грегор, — напомнил Хэмнет.
— Да, он прав, — отозвался Живоглот. — Эта штука скоро застынет и станет твердой, как цемент.
С этими словами крыс прыгнул в озеро и принялся вертеться, смывая с себя остатки песка и замутив чистую прозрачную воду.
— Те, кто хочет пить, — подходите, я дам воды из бурдюка. Пока не осядет песок, — быстро сказал Хэмнет.
Глядя, как Живоглот плещется в озере, Грегор, пошатываясь, поднялся и тоже шагнул в водоем. Он подумал, что надо бы раздеться, но одежда его была пропитана потом, а сверху присыпана песком, и он засомневался, что сможет ее снять. Поэтому он просто прыгнул в воду.
А-а-а-ах! Это было здорово! Прохладная, ласковая вода буквально вернула его к жизни.
Водоем был довольно глубокий — и он мог плавать. Он ушел с головой под воду и проплыл там, потом вынырнул на поверхность и снова нырнул — и снова плыл — и снова нырял… Через несколько таких погружений большая часть песка с него смылась. Тогда он уселся на берегу и начал стягивать с себя одежду.
60 
