Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
55 
— Газард! Скорее тащи следующий бурдюк! — скомандовал Хэмнет.
Через некоторое время и второй бурдюк был вылит на ноги Грегору.
Неподалеку от них Найк убеждала Хэмнета, который обследовал ее лапу:
— Я в порядке. Я в полном порядке.
— У тебя коготь сломан, Найк, — возразил Хэмнет. — Ты это называешь «в полном порядке»?
В зарослях раздался треск — кто-то шел по ним, уже не волнуясь о том, что создает шум.
Живоглот выволок на поляну за загривок крысу. Это была Коготок. Как только он отпустил ее, она тут же рванулась обратно, туда, откуда они пришли.
— Пролаза… — простонала она.
— Он умер, Коготок! — рявкнул Живоглот.
Коготок отчаянно пыталась вырваться, но он повалил ее на землю.
— Он мертв! Я убил растение, которое сделало это! Стручок раскрылся, и я видел, что от него осталось! Там только скелет. Поверь мне — ему уже не помочь! И вы тоже могли погибнуть! — ревел Живоглот. — Кто это придумал? Чья это была идея — оставить лагерь?!
Живоглот остановил свой взгляд на Найк — возможно, ожидая от нее ответа. Но она молчала.
— Это не Найк, — сказал Грегор. — Она прилетела на помощь.
— Так, значит, это был ты?! — Морда Живоглота вплотную приблизилась к лицу Грегора.
— Пролаза… Он унюхал еду. А Коготок и я… Мы помогали ему ее искать. Мы не знали…
Грегор замолчал.
— Чего вы не знали?! Что растения могут вас убить? Вас ведь предупреждали! Как, как я могу помочь тебе остаться в живых, если ты не слушаешь! Все, что ты должен был делать, — просто лежать здесь и пить воду! Но ты даже на это не способен! — бушевал Живоглот.
— Ладно, Живоглот, хватит. Дай мне их подлатать, — вмешался Хэмнет.
— О да, конечно, подлатай. Чтобы они могли снова сорвать наши планы и все испортить. Глупцы! — продолжал Живоглот. — Мы все могли погибнуть, вы хоть это понимаете? Вы отдаете себе отчет, что еще одна такая выходка — и все? Не будет нас — не будет противоядия… И тогда прощай, Подземье!
— Все, хватит! — произнес Хэмнет. — Просто сядь тут и успокойся.
Живоглот отошел в сторонку, но успокоиться не мог. Он что-то бормотал себе под нос, потом неистово ругался на Грегора и Коготок, снова ворчал что-то едва слышно — и вновь кидался на провинившихся… И так продолжалось довольно долго.
Хэмнет велел Газарду принести чистой воды: в глаз Коготок попал яд из стручка. Он достал аптечку, намазал пальцы на ноге Грегора голубой мазью и наложил повязку из чистой белой ткани.
— Болит? — спросил он.
— Нет, совсем нет, — ответил Грегор.
Больно и правда не было — он чувствовал только какое-то странное покалывание в кончиках пальцев, будто от электрического тока. И все.
— Ничего, заболит, — утешил его Хэмнет, покачивая головой.
— Вода почти закончилась, — сообщил Газард.
— Я принесу еще бурдюк, лей! — ответил Хэмнет. Потом встал и оглянулся. — Найк, а где остальные бурдюки?
— Они остались там, у растений. Лианы сдернули их с моей спины, — ответила Найк.
— Стоп! — Хэмнет резко обернулся и поймал Газарда за запястье — но было уже поздно: последняя порция воды уже выливалась из бурдюка.
— Что, пап? — спросил Газард испуганно. — Я сделал что-то не так?
— Нет. Нет, малыш, ты сделал все, как я сказал, — ответил Хэмнет, проводя рукой по его голове. — Просто вода… Это был наш последний бурдюк.
ГЛАВА 18
— Что?! — переспросил Живоглот.
— Найк потеряла бурдюки с водой, когда летела на помощь. А то, что оставалось, мы использовали для промывания ран, — ответил Хэмнет.
— Значит, воды тоже нет, — резюмировал Живоглот. Помолчав, он обратился к Хэмнету: — И как долго мы можем протянуть без воды, скажи на милость?
Хэмнет качнул головой:
— Недолго. Как минимум пара дней уйдет на то, чтобы добраться до источника, где можно набрать чистой воды. И мы должны это сделать в первую очередь.
— У меня есть немного воды. — Грегор с трудом принял сидячее положение и потянулся к рюкзаку. Достав бутылку ледниковой воды, сказал: — Это не много, но все же…
— Что ж, она может спасти наших малышей от жажды. Маленькие дети страдают от обезвоживания сильнее, чем остальные, — произнес Хэмнет, забирая бутылку. — Ну а нам не остается ничего другого, как потерпеть.
55 
