598 
В этих фразах было что-то удивительно простое, на его лице смешались ужас и облегчение — больше слов было не нужно. Воцарилось молчание, разрушенное странным звенящим звуком: из руки Гарри выпал пакетик с кольцом.
— Это безумие, — сказал Гарри твердым, но совершенно безжизненным и бесцветным голосом. Голосом робота. — В этом нет никакого смысла.
Рон шевельнул губами, словно собираясь что-то ответить. В этот миг дверь в гостиную отворилась. Похолодев, они обернулись. Естественно, это была Гермиона. Румяная от мороза и еще кутаясь в меховой воротник мантии, она улыбалась. Руки были полны книг.
— Всем привет, — дружелюбно кинула она. — Вы что тут разорались?
— Гермиона, — произнес Рон жалобным отчаянным голосом, — он знает.
Замерев, она захлопала глазами:
— О чем?
Рон поднялся на ноги и встал рядом с Гарри — тихим и неподвижным, глаза его метались от Рона к Гермионе и обратно.
— Гарри все знает, — повторил Рон. — Прости. Я знаю, мы договаривались подождать до Нового года…
Улыбка начала медленно сползать с лица Гермионы. Она взглянула на белое лицо Гарри. Потом — на упрямое лицо Рона.
— Это что — какая-то шутка? — неуверенно спросила она. — Я не понимаю…
— Добро пожаловать в мой клуб, — наконец заговорил и Гарри. — Я тоже не понимаю.
— Гермиона! — в отчаянии и ярости воскликнул Рон. — Прекрати! Не надо больше притворяться! Гарри знает! Я сказал ему!
Гермиона удивленно уставилась на него:
— Да что он знает, Рон?
— Я сказал ему, — медленно и отчетливо проговорил Рон, — про нас.
Гермиона уставилась на Рона, открыв рот. Потом перевела взгляд на Гарри. Ее взгляд метался между ними — она все больше и больше походила на маленького зверька, оказавшегося между двумя хищниками.
— Я не… — ее голос оборвался. — Вы оба… — взгляд остановился на Гарри. — Гарри…
— Рон сказал, что любит тебя, — ровным голосом сказал Гарри, и Рон вздрогнул. — А ты любишь его.
— Что он сказал!? — побледнев, ошарашено прошептала Гермиона, не сводя с Гарри глаз. — Нет, он не мог сказать этого… Это неправда… Наверное, ты не так его понял… — ее глаза скользнули к Рону. — Ты ведь не это имел в виду, да? Гарри просто не так тебя понял, да?..
Словно она дала ему пощечину, Рон побледнел и застонал.
— Ты не можешь так поступить, — в упор глядя на нее, сказал он. — Я понимаю, ты боишься, но… ты не можешь так поступить…
— Боюсь? — эхом откликнулась Гермиона. — Чего я боюсь?
Развернувшись, Рон взглянул на Гарри. Глаза его были огромными, почти черными от напряжения.
— Я люблю ее, — тонким, но вызывающим голосом заявил он. — Люблю, а она любит меня. Мы любим друг друга. Мы больше не будем прятаться. И мы вместе каждую ночь. Вместе — во всех смыслах.
— Рон! — вскрикнула Гермиона, сорвавшись на визг. — Что ты делаешь?
У Гарри был такой вид, будто его сейчас вырвет.
— Так, это уже переходит всякие границы — и шуток, и игр… Одному из вас лучше сейчас сказать мне правду, и побыстрее, черт бы все это побрал!
Рон повернул голову к Гермионе:
— Ради Бога, пришло время, — попросил он. — Скажи ему, что любишь меня.
Гермиона медленно уперла руки в боки и, когда она заговорила, голос ее был яростным и ледяным, как зимний шторм.
— Я не люблю тебя, — голос ее повышался, она была на грани истерики. — Я не люблю тебя и — более того — я не понимаю, о чем вы тут говорите. Я никогда не была с тобой. Я никогда…
— Ты врешь, — голос Рона переполняло удивление и гнев. — Как же ты можешь…
— Нет, это как ты можешь?! — крикнула в ответ Гермиона. — Как ты можешь стоять здесь и нести такую ужасную ложь!?
— Но это правда!
— Я никогда не делала этого! Никогда!
Рон заговорил снова, не сводя глаз с Гермионы, хотя слова его были обращены к Гарри:
— Как ты думаешь, куда она идет, когда ты не можешь ее найти? Как ты думаешь, что она скрывает? Как ты думаешь, почему она всегда такая усталая? Разве у тебя нет ощущения, что она больше не любит тебя? Теперь ты знаешь, почему.
— Зачем ты это делаешь? — голос Гермионы дрогнул и зазвенел расколотым стеклом. — Зачем?.. Зачем ты делаешь это, Рон?
598 
