Последние отзывы

  61  

Подружкам хотелось узнать больше, им не терпелось узнать, как Кристоффер воспринял разрыв. Лиза-Мерета была центром внимания в салоне Густавсенов. То, что она рассказывала, было всем любопытно!

Склонив голову набок, Лиза-Мерета удрученно, но с обычной своей мягкой улыбкой, произнесла:

— Конечно, он воспринял все это тяжело, бедняжка, он ведь был так привязан ко мне…

— Да, но что он сказал, когда ты поставила его перед фактом? — спросила одна из подружек и получила в ответ сердитый взгляд Лизы-Мереты.

— Тогда он об этом не слишком задумывался, — ответила она. — Едва ли он вообще слышал мои слова, поскольку он стоял тогда на коленях — да, в буквальном смысле слова — и умолял меня, чтобы я не гнала его прочь. Но я была неумолима. Я не потерплю в своей семье таких преступников, тем более, — таких нытиков, как он. Женщины же, вступающие в незаконную связь с мужчинами, должны нести наказание и не отделываться таким легким способом!

Все одобрительно закивали.

Послышался стук в дверь.

— Кто это может быть в такое позднее время? — спросила фру Густавсен. — Где горничная?

Вошла горничная с двумя господами в полицейской форме.

— Но я же не просила вас приходить сюда! — воскликнула Лиза-Мерета, вскакивая с места. — Доктора Вольдена здесь нет!

— Это уж слишком! — воскликнул советник. — Все должно иметь свои пределы! Разве вы не понимаете, что позорите нас в глазах соседей? Будьте добры немедленно покинуть мой дом, или это плохо для вас кончится, обещаю вам!

Но его слова не произвели впечатления на полицейских. Одни из них, вежливо кашлянув в кулак, сказал:

— Нам известно, где находится теперь доктор Вольден, и мы пришли, чтобы арестовать не его…

— Не его? — удивилась фру Густавсен. — Неужели кто-то из слуг… Арестовать? Значит, все так серьезно? Какое же преступление они совершили?

— Никакого.

Нервозно оглядевшись по сторонам, полицейский сказал:

— Не могли бы мы пройти в отдельную комнату?

— Что за чушь! — воскликнул советник. — Не хотите же вы сказать, что кто-то из наших гостей… Нет, знаете ли!.. Убирайтесь отсюда подобру-поздорову!

Полицейские подошли к группе молодых девушек.

— Фрекен Лиза-Мерета Густавсен, именем закона Вы обвиняетесь в попытке убийства фрекен Марит из Свельтена. Обвинение в попытке убийства может перейти в обвинение в совершенном убийстве, поскольку жертва, судя по всему, не переживет этого покушения.

В салоне воцарилась мертвая тишина. Служанка, стоящая в дверях, разинула рот от изумления, но фру Густавсен прогнала ее жестом руки.

Лиза-Мерета покраснела, веки дрожали, словно ей трудно было смотреть в лицо полицейскому. Наконец она заговорила.

— Это просто смехотворное обвинение! Это доктор Вольден надоумил вас, чтобы спасти собственную шкуру!

— Разумеется! — в гневе воскликнул ее отец. — Он не мог смириться с тем, что наша дочь дала ему отставку!

— И кто вообще такая эта Марит из Сультена? ^[1]— презрительно вставила мать Лизы-Мереты.

Подружки молча слушали. Пламя любопытства в их глазах ничего общего не имело с дружбой — это была жажда сенсаций.

— Марит из Свельтена, — поправил полицейский. — Это пациентка доктора Вольдена, к которой он проявил особую заботу. Кстати, ее зовут теперь не так. Сегодня утром доктор женился на ней, так что теперь ее фамилия Вольден. Но жить ей осталось считанные часы.

Услышав о женитьбе, присутствующие ахнули. И когда все уже переварили эту новую сенсацию, муниципальный советник сказал:

— И в чем же состоит ваше обвинение? Хотелось бы услышать, какие у вас есть на это доказательства. Ведь теперь каждому ясно, что это был акт мести со стороны доктора Вольдена!

— Как раз наоборот, господин муниципальный советник, вынужден поправить Вас, к сожалению. Факты говорят сами за себя. Вчера утром доктор Вольден порвал отношения с фрекен Лизой-Меретой Густавсен. И это он порвал с ней, их разговор был случайно подслушан прохожим, имеющим отношение к полиции.

— Это неправда! — воскликнула Лиза-Мерета. — Слова могли быть неправильно поняты, это я порвала с ним, я…

Заметив, что впадает в истерику из-за того, что подружки услышали правду о ее отставке, она тут же взяла себя в руки и, глубоко вздохнув пару раз, сказала:

  61