56 
«Бонни», — подумала Елена, пытаясь пробиться через ее помутненный рассудок, даже если Стражница сможет ее услышать. — «Это и есть полиция».
В этот момент вмешался Деймон.
— У нее та же история, что и у остальных, — сказал он. — Кроме того, она — медиум.
— Никто не спрашивал твое мнение, — резко оборвала его Стражница, даже не глядя в его направлении.
— Мне все равно, какой у вас здесь статус, — она резко и пренебрежительно повернула голову в направлении огней города — Вы на моей земле за этим забором. И я спрашивала эту маленькую рыжеволосую девушку: то, что он сказал — правда?
На мгновение Елена запаниковала. После всего, что им пришлось пережить, если Бонни сейчас сорвется…
В это время Бонни моргнула. Что еще она могла сказать? Правду, что она была в одинаковом положении с Мередит и Еленой. И правдой было то, что она — медиум. Бонни не умела врать, особенно, когда ей давали время на размышления, но сейчас она могла ответить без колебаний:
— Да, это правда.
Стражница пристально взглянула на Деймона. Деймон ответил таким же пристальным взглядом, дав понять, что готов это делать всю ночь. В умении смущать взглядом ему не было равных. Стражница отмахнулась от них:
— Полагаю, у медиумов тоже могут быть невезучие дни, — сказала она, а потом обратилась к Деймону: — береги их. Ты знаешь, что на всех медиумов у нас надо получить лицензию?
Деймон, с лучшими светскими манерами особо важной персоны, произнес:
— Сударыня, они — не профессиональные медиумы. Они мои личные ассистентки.
— Я не «Сударыня», ко мне следует обращаться «Ваша Справедливость». Кстати, азартные люди здесь очень плохо кончают.
«Ха-ха», — подумала Елена. — «Если бы она только знала, в какую игру мы тут все играем…скорей всего, нас бы кинули в темницу похуже той, где сейчас находится Стефан».
С обратной стороны забора был внутренний двор.
Там были паланкины, а также рикшы и повозки с запряженными в них козлами. Ни карет, ни лошадей.
Деймон нанял два паланкина: один для себя и Елены, а второй для Мередит и Бонни. Бонни, все еще выглядя растерянной, уставилась на солнце:
— Ты хочешь сказать, что оно никогда не поднимается до конца?
— Нет, — терпеливо ответил Деймон.
— И оно зависло здесь, не восходя.
— Вечные сумерки в Городе Тьмы. Ты увидишь больше, если мы двинемся дальше. Не притрагивайся, — добавил он, когда Мередит собралась развязать веревки, связывающие запястья Бонни, прежде чем каждый из них взберется в паланкин. — Вы обе можете снять веревки в палантине, если задерните занавески, но не потеряйте их. Вы все еще рабы и у вас должно быть что-то, что подтверждало бы это — даже если это соответствующие браслеты. Иначе у меня будут неприятности. А, и еще вам придется носить вуаль, когда вы ходите по городу.
— Нам что? — Елена бросила на него недоверчивый взгляд.
На лице Деймона на мгновение сверкнула улыбка, и прежде чем Елена успела сказать еще хоть слово, он достал прозрачные, тонкие ткани из своей черной сумки и раздал им. Вуали были такого размера, что можно было покрыть все тело.
— Но вам нужно будет лишь накрыть ими голову или повязать на своих волосах, или же еще где-нибудь, — сказанное Деймоном звучало освободительно.
— Из чего она? — спросила Мередит, щупая легкий шелковистый материал, прозрачный и такой тонкий, казалось, ветер вот-вот вырвет его из рук.
— Откуда мне знать?
— На обратной стороне они другого цвета! — обнаружила Бонни, позволяя ветру превратить ее бледно-зеленую вуаль в мерцающую серебристую.
Мередит встряхивала шелк волнующего глубоко-фиолетового оттенка, превращающийся в таинственный темно-голубой, усыпанный мириадами звезд. Елена, которая ожидала, что ее вуаль будет голубой, поняла, что смотрит на Деймона. Он держал крошечный квадрат ткани в сжатом кулаке.
— Давай посмотрим, как далеко ты продвинулась, — прошептал он, наклоняя ее ближе к себе. — Угадай, какой цвет.
Другая девушка могла бы заметить только черные глаза цвета терна и безупречные, словно высеченные из мрамора линии лица Деймона, или может быть дикую, злобную улыбку — так или иначе, более дикую и сладкую чем когда-либо, похожую на радугу среди урагана. Но Елена заметила еще и ноту жесткости в положении его плечей и шеи — места, в которых возникла напряженность.
Темное Измерение сделало с ним свое дело, внутренне, хоть он и пытался скрыть это фальшью.
56 
