Последние отзывы

  25  

Погода все-таки разгулялась. Приводивший в отчаяние непрерывный дождь, навсегда, казалось, обосновавшийся во Франции, на рассвете внезапно прекратился. Весеннее солнце разогнало тучи и ярко сверкало на хорошо вымытом небе, на голубизне которого вырезались набухшие почки каштанов. Это дало возможность пышному расцвету соломенных и украшенных цветами шляпок на головках парижанок, фраков нежных тонов и светлых панталон на их спутниках.

Марианна улыбнулась при виде этой ярмарки изящества.

Похоже, что парижане решили показать новоприбывшей, как во Франции умеют одеваться.

Расположившись с Аркадиусом в своей карете, остановленной перед одной из лошадей Марли⁶, Марианна рассматривала праздничные украшения. Флаги и плошки были повсюду, вплоть до рук телеграфа г-на Шаппа, установленного на крыше Морской гостиницы. Тюильрийские решетки позолотили заново, из фонтанов било вино, и, чтобы каждый мог принять участие в императорской свадьбе, под деревьями королевского подворья в тени больших полосатых красно-белых тентов раскинулись гигантские бесплатные буфеты. Все вокруг обширной площади, вплоть до кадок с апельсиновыми деревьями, увешанными яркими плодами, было полностью готово к вечерней иллюминации. Скоро, когда свадебная церемония будет происходить в большом квадратном зале Лувра, верные подданные императора смогут здесь съесть по желанию: 4800 паштетов, 1200 языков, 1000 седел барашка, 250 индюшек, 360 каплунов, столько же цыплят, около 3000 колбас и множество иных яств.

— Сегодня вечером, — вздохнул Жоливаль, деликатно втягивая в себя понюшку табака, — их величества будут править опьяневшей и обожравшейся толпой.

Марианна промолчала. Эта атмосфера ярмарки развлекала ее и в то же время раздражала. Почти везде на Елисейских полях виднелись шесты с призами на верхушках, всевозможные аттракционы, открытые сцены для театральных представлений, гигантские шаги и другие развлечения, с помощью которых парижане со вчерашнего дня пытались забыть, что им навязали нежелательную императрицу. Повсюду, как возле их кареты, так и вокруг других, приехавших сюда, слышались оживленные пересуды, позволявшие узнать подлинное настроение парижан. Ни для кого не было больше секретом то, что произошло в Компьене, и все знали, что сейчас Наполеон поведет к алтарю женщину, с которой он уже неделю спал, хотя гражданский брак был заключен только накануне в Сен-Клу.

Наступил полдень, и пушка гремела уже добрых полчаса. В самом конце еще почти девственно чистой перспективы Елисейских полей, окаймленных нежной зеленью каштанов, солнечные лучи отвесно падали на гигантскую триумфальную арку из дерева и раскрашенного полотна, построенную с великим трудом, чтобы закрыть далеко не законченный монумент во славу Великой Армии. И под весенним солнцем она имела довольно приличный вид, эта «заместительница», с развевающимися знаменами, прибитыми плотниками наверху, с горельефами по бокам и с надписью, которая провозглашала: «НАПОЛЕОНУ И МАРИИ-ЛУИЗЕ ГОРОД ПАРИЖ». Этот наивный энтузиазм забавен, подумала Марианна, когда известно, сколько требований и всевозможных волнений сопровождало строительство арки. Правда, в этом и заключалась пикантность ситуации. Но видеть рядом имена Наполеона и Марии-Луизы не доставляло ни малейшего удовольствия Марианне.

На всем пути следования императорского кортежа трепетали алые перья на высоких меховых шапках гренадеров гвардии, сменявшиеся черными киверами с зелено-красными султанами стрелков. Над Парижем порхала песня, непрерывно повторяемая рассредоточенными повсюду оркестрами. Это была «Где может быть лучше, чем в лоне семьи…»⁷, и она быстро набила Марианне оскомину. Выбор ее в день, когда Наполеон сочетался браком с племянницей Марии-Антуанетты, был более чем странным… Да еще аккомпанировавшие ей пушечные выстрелы…

Вдруг рука Аркадиуса в светлой замшевой перчатке коснулась руки Марианны.

— Не двигайтесь, а главное — не оборачивайтесь резко, — прошептал он. — Но я хотел бы, чтобы вы осторожно посмотрели на карету, которая пристраивается рядом с нашей. Внутри ее сидят женщина и мужчина.

Как и я, вы легко узнаете женщину, но мужчина мне не знаком. Добавлю, что у него надменное лицо, очень красивое, несмотря на пересекающий левую щеку шрам, тонкий, как лезвие шпаги…

Ценой большого усилия Марианне удалось остаться неподвижной, однако Жоливаль почувствовал, как задрожала ее рука. Она сделала вид, словно длительное ожидание свадебного кортежа ей наскучило. Затем, очень медленно, очень естественно она повернула голову ровно настолько, чтобы соседняя карета попала в поле ее зрения. Это был желтый с черным кабриолет, совершенно новый и очень элегантный, на котором виднелось клеймо Келлера, мастера-каретника с Елисейских полей. В нем находились две особы.

  25