7 
— Что же мы стоим? — учитель, как спохватившийся хозяин, всплеснул руками и первый засеменил через шоссе. Откуда-то несся ровный гул…
Этого фрукта мы увидели сразу.
— Ну вот же! — умилился дед. И явно захотел заорать в том смысле, что мол, здравствуйте, товарищ дорогой, вот и мы, вами долго жданные… Да Быков его малость пресек — рядом с «товарищем» валялась двустволочка. Мирная такая, смирная. Я так поняла, традиция у нас в городе появилась — выходить из дома только с огнестрельным.
— Вот что, — изрек Быков, малость поразмыслив, — подождете, пока я вам махну. Встаньте-ка вон там, да… Динго! Оружие не трогать. Я сейчас.
Человек по-прежнему копошился к нам спиной. Быков припустил к нему так бодро и уверенно, что я диву далась — как на свиданку с братом родным. Я отпихнула Димку и двинулась вслед за Быковым по дуге — чтобы ни тот, ни другой меня не застукал. Мужик напрягся, откинулся назад, тягая какой-то стержень. Стержень не шевельнулся. Мужик опустил руки, рассеянно отряхивая куртку, повернул голову — я аж присела…
И ничего не произошло.
— Привет, — сказал Быков, подходя.
— Привет, — равнодушно сказал мужик, — где остальные?
— Там, — сказал Быков честно, — сейчас придут.
— Ну-ка, подмогни… шатни его, шатни… — они хором поднажали и отскочили — груда железа поехала вниз.
— Уф! — сказал мужик, отдуваясь и глядя на Быкова с уважением. — Здоров ты, парень!
— Что здесь было?
— Склад. Если пригонят кран…
— Не опасно?
— Ты, главное, вглубь не суйся, здесь-то все нормально, да гляди, чтобы солдатня не… Это кто?
Это были Димка с дедом.
— Извините, — издали пискнул дед, — я полагаю, все в порядке?
— В полном, — сказал Быков хмуро.
Мужик искоса взглянул на него и сделал нерешительный шажок к ружью. Но там уже сидела я. Понятно, с автоматом.
— Во! — сказал он и оглянулся на Быкова. — Вы откуда, ребята? Веселые такие…
— А вы? — спросил Быков.
— Чего не эвакуировались, говорю?
— А вы? — спросила я.
— Так я… что я… проснулся утром — пусто, смотрю. Сначала думал — рехнулся. А потом думаю — ничего. Надо ловить момент. И ребята попались.
— Какие ребята?
— Хорошие, — сказал мужик твердо, — деловые. Так что идите своей дорогой. Ей-богу, а?
— Воруем? — ласково спросил Быков.
— Я предупреждал, — сипло сказал мужик, глядя мимо нас.
Я оглянулась. Из-за завала вышли двое.
Один из них был Яснев. Яснев-младший.
Он, наконец, зашевелился.
— Здравствуй.
Я наклонила голову, осматривая его с ног до головы.
— Здравствуй, — крепче сказал он.
— Здравствуй, — у меня над головой сказал Быков.
— А… и тут.
— И ты здесь.
— Слышь, — сказал плененный, — слышь, я думал, он от тебя.
— Дим, — сказал Быков, — подбери-ка ружо, не дай Бог стрельнет.
Яснев из-под бровей обвел лица учителя и Димки ползущим взглядом.
— Диана, — сказал в воздух, — у меня к вам есть одно предложение…
Мне было больно на него смотреть — как от яркого солнца резало глаза. Быков взял меня за плечо.
— Ты погоди, — сказала я, не оглядываясь, — ты послушай.
— Так вот, — методично продолжал Яснев, — вы сейчас отдаете нам оружие…
Я уже перестала слышать. Глаза резало все сильнее — я подняла руки вместе с автоматом, чтобы вытереть слезы — и нажала на курок.
Это была длинная-длинная очередь…
Сверху обрушился огромный кулак Быкова, отбивая вместе с пальцами нежданно оживший автомат.
Автомат захлебнулся и грохнулся на землю.
И пули пропахали землю у ног моего брата.
Неизвестно, кто из нас испугался больше. Я села на землю, уцепившись за твердую ногу Быкова, и снизу смотрела на застывшие лица. Все молчали. Минуты две точно молчали. Потом Быков вздохнул, поднял автомат — как берут дубинку — в обе руки. И сказал веско:
— Идите-ка вы… не оглядываясь.
И они пошли.
Мы становились мощным боевым соединением.
До гостиницы мы все-таки добрались — ближе к вечеру. Быков долго бродил по красной дорожке коридора, что-то там измерял, просчитывал, обдумывал, потом сказал решительно:
7 
