Последние отзывы

  59  

– Анна?! – продолжала орать она, подзывая, с ее слов, мою соотечественницу.

– Анны нет! – так же заорала в ответ ей одна из девушек. – Сегодня не работает!

– Нет Анны, – сообщила мне моя соседка. И, отвернувшись от меня, вновь заорала что-то своим компаньонкам, то ли что-то спрашивая, то ли сообщая. Та проститутка, которая ответила, что загадочная Анна не работает, так же, не утруждая себя тем, чтобы подойти ближе, прокричала что-то в ответ. И не успела я мысленно удивиться тому, как жители этой улочки могут спать в подобных условиях, как распахнулось окно на втором этаже дома напротив, в него высунулась пожилая сеньора и разразилась гневной тирадой, которая спровоцировала со стороны скучающих в ожидании клиентов проституток радостное оживление. И в адрес сеньоры полетели куда более развернутые фразы. Завжикали поднимающиеся жалюзи в других домах и этажах, и в окна стали высовываться разгневанные жители. Видимо, это была давняя война между облюбовавшими этот пятачок проститутками и населением улицы, потому что свара вспыхнула мгновенно, словно дожидалась своего часа и мелкого повода. Ругались ожесточенно, но с видимым удовольствием, будто выплескивали копившуюся долгое время агрессию и усталость – жители и скуку – проститутки. Галдеж стоял такой, точно поднялась разом стая потревоженных птиц. Наверное, этот ор разносился по всем переулкам, сообщающимся между собой замкнутой «кровеносной» системой. И я бы не удивилась, если бы ругань по цепочке распространилась и дальше. Моя «соседка», когда завязалась ругань, вскочила на ноги и, мгновенно забыв обо мне, бросилась в самую гущу событий. Я тоже поднялась, чтобы постараться уйти без потерь, потому что одна сеньора уважаемого возраста, которая поливала проституток совсем неуважительными эпитетами, в помощь словесной артиллерии принялась метать из окна в девиц помидорами и яйцами. Визг, крик, овации соседей, когда помидор угодил в одну из проституток, взрыв негодования товарок пострадавшей и как ответ – в окна полетел мусор из опрокинутой девушками урны и даже туфля одной разгоряченной жрицы любви. Свист, улюлюканье, одобрительные крики. И среди этого гама – отчетливый крик: «Полиси€я! Полиси€я!» Нервы кого-то из жителей сдали, и он принялся звать стражей порядка. Ну что ж, попасть в полицию заодно с разухабившимися проститутками мне совсем не хотелось, тем более что при мне не было документов. Так что я тихо-мирно попятилась назад и нырнула в соседнюю улочку, уже смирившись с тем, что впереди меня ждет еще какой-нибудь неприятный и опасный «сюрприз». Но судьба, видимо, вдоволь наизгалявшись надо мной этой ночью, на этот раз сжалилась и новогодним подарком под елку подложила приятный сюрприз в виде выхода из этого лабиринта улиц на широкое и освещенное пространство, оказавшееся, к моей великой радости, набережной.

Я села на лавку и обняла себя руками, потому что холодный ветер, дующий с моря, тут же с радостью принял меня как очередную жертву и залез под куртку с похотливыми ласками. Я мгновенно замерзла, но, несмотря на холод, решила, что останусь тут до утра. Хватит с меня ночных блужданий по улицам, это место мне кажется куда безопасней. Через некоторое время я привыкла к ветру и даже немного согрелась. Меня больше никто не тревожил, не пугал, не лез с расспросами и разговорами, и я немного поплакала, жалуясь сама себе на несложившуюся жизнь. Слезы принесли облегчение, мысли оттаяли и заработали, как хорошо смазанный моторчик. Скоро наступит утро, я первым делом отправлюсь в кафе и выпью горячего кофе с какой-нибудь сладостью. Потом, может быть, обращусь в полицию и спрошу, как мне доехать до посольства. Я еще не решила, что буду говорить там, о чем просить и на что жаловаться, но решение обратиться за помощью именно в посольство казалось мне самым верным. Что еще? Буду добиваться развода с Антонио, жить с ним я не собираюсь, желаю вернуться на родину. Да, вот так, и никак иначе.

Под шепот моря я задремала. И приснилась мне моя мама, которая готовила завтрак, а я собиралась на свою бывшую работу, но никак не могла отыскать то блузку, то колготки, то сумочку и в итоге демонстративно уселась на стул, заявив, что на работу не пойду. А мама, уговаривая меня, как маленькую девочку, похлопывала по плечу, но я сердито скидывала ее ладонь.

– Сеньорита, сеньорита, проснитесь! Здесь нельзя спать.

Я нехотя открыла глаза и со сна не сразу поняла, что нахожусь не у себя дома в Москве на теплой кухне, в которой уютно пахло яичницей, поджаренными сосисками и чаем, а на залитой ранним солнечным светом набережной, и будящий меня человек – не моя мама, а полицейский.

  59