Последние отзывы

  123  

– Нет! – сурово отрезал бывший участковый.

– А ну-ка нажмите сигнал!

– Зачем?

– Нажмите, нажмите!

Сергей Иванович пожал плечами и тронул клаксон. «Я – Кукарач-ча! Я – Кукарач-ча! А я ч-черный таракан!» – раздался над храмовым двором жизнеутверждающий латиноамериканский мотив. Точно такой, как тогда, когда на похоронах Парфена братва перекрыла главную транспортную артерию города.

– А ведь это вы, Сергей Иванович, на парфеновских похоронах отличились! – засмеялся отец Василий.

– Надо же, запомнили, – усмехнулся Сергей Иванович. – Было дело, сигналил я. Мы в больницу торопились, супругу прихватило, а они всю дорогу своими лимузинами перегородили. Ну я и не удержался!

– И правильно сделали! – заключил священник.

* * *

Они выехали за город, и отец Василий, расстелив на коленях карту, принялся вычислять.

– Та-ак… привезли меня из Максимовки. Это вот здесь. А я выплыл туда с этого берега. Но, правда, я еще до Максимовки шел будь здоров, пусть даже и хромая. Давайте-ка попробуем подъехать вот сюда.

– Сюда так сюда, – соглашался пенсионер. – Хотя, если честно, никакой дороги я здесь не вижу.

– Там грунтовка была – это я прекрасно помню.

– Что ж, поищем грунтовку, – кивал бывший участковый.

Далеко позади осталась когда-то громыхавшая механизмами усть-кудеярская промзона, затем огромная, сверкающая битым стеклом свалка, затем поля совхоза «Красный комбайнер». Не так давно священника везли этими дорогами, однако, находясь в багажнике, он только и запомнил, что вонь пропитанной солидолом ветоши. Но по мере того как они наматывали километр за километром, в нем поселялась странная, ничем не оправданная уверенность, что они найдут это место, обязательно найдут!

И действительно они увидели этот съезд, круто спускавшийся вдоль зарослей искореженного жарой вяза.

– Здесь! – глотнул священник, ощутив, как моментально подобралось у него все внутри.

Сергей Иванович осторожно повел своего железного друга вниз и, немного зацепив днищем за выступ внутри колеи, аккуратно съехал на укатанную полосу грунтовки.

– Однако! – недовольно проворчал пенсионер.

– Они здесь тоже дном зацепили! – торжествующе заявил священник.

«Запорожец» бодро побежал к Волге, и уже минут через десять они оказались в небольшой, поросшей сухим камышом ложбинке. Честно говоря, никакого камыша священник не помнил, но тогда стояла глухая ночь, и он, одурманенный побоями и недостатком кислорода, запросто мог его не заметить.

– Приехали, – прокомментировал Сергей Иванович и заглушил двигатель. – Давайте посмотрим.

Священник молча кивнул и, цепляясь гипсом то за кресло, то за дверь, с трудом выбрался из машины. Встал на костыли и осторожно двинулся по ложбине.

Несмотря на то что стоял уже конец октября, трава была еще практически зеленой. Сергей Иванович сделал несколько шагов и наклонился.

– Кровь, – тихо сказал он. – Смотрите, батюшка, это кровь.

Отец Василий доковылял на костылях до участкового и всмотрелся. На траве и впрямь виднелись неясные темные пятна. Утверждать, что это именно кровь, он бы не отважился, но Сергею Ивановичу было виднее.

– А вот еще, – прошел вперед старик. – И вот.

Священник следовал за ним, не в силах поверить, что все это вытекло из него.

– Но это не ваша кровь, – распрямился старик. – Ей гораздо больше двух недель.

– А чья? – задал дурацкий вопрос священник.

Бывший участковый вздохнул и прошел дальше. Они проследовали почти к самой реке, когда Сергей Иванович вдруг решительно раздвинул сухой, несколько примятый камыш и снова наклонился.

– Смотрите, – прошептал он.

Священник вгляделся и почувствовал, как волоски на его спине поднялись дыбом. Две широкие полосы камыша резко выделялись по цвету от остальной поросли. Они были желтее. И форма этих полос в точности соответствовала примерным размерам человеческой могилы.

– Господи, спаси и сохрани, – прошептал он.

Сергей Иванович упал на колени и начал судорожно ощупывать землю на границе смены цветов. Еще не понимая, что он делает, отец Василий медленно опустился рядом и, отложив костыли в стороны, стал наблюдать.

– Вот оно! – выдохнул старик и поддел землю ладонью.

Ровно обрезанный квадратный кусок дерна приподнялся вместе с растущим на нем камышом. Сергей Иванович напрягся и сдвинул дерн в сторону. Затем коричневой, жесткой, как дерево, ладонью сгреб мягкую черную землю в сторону и охнул. Отец Василий придвинулся ближе. Из земли торчал острый носок туфли.

  123