Последние отзывы

  31  

Уже вечерело, когда она спустилась вниз и подошла к двери спальни графа. Она осторожно постучала, но ей никто не ответил. Открыв дверь, она с удивлением обнаружила, что комната пуста.

— А, сиделка Робинсон! Вот вы где! Почему вы так долго отсутствовали? Его светлость уже час спрашивает о вас, — услышала она рядом голос дворецкого. Мистер Дигби очень неодобрительно смотрел на девушку.

— Прошу прощения, я забыла о времени, — быстро объяснила она. — А где лорд Мелтон? Ему нельзя уходить далеко, рана на ноге может открыться!

Лицо старика смягчилось — он слышал искреннее беспокойство и заботу в ее голосе. Все другие сиделки, которые приезжали в замок, были, конечно, хорошими женщинами, но для них граф был всего лишь еще одним пациентом, и они не выказывали к нему ни малейшего сочувствия.

— Его светлость в маленькой голубой гостиной, сиделка, в дальней башне замка, — уточнил он.

— Спасибо, мистер Дигби, — сказала Розанна и поспешила по каменному коридору в сторону, указанную дворецким.

Она постучала в дверь и получила разрешение войти. Граф сидел у резного окна, из которого открывался вид на земли вокруг поместья. На нем были белая рубашка и серые брюки. Он был гладко выбрит. Темные волосы зачесаны назад, и только один непослушный завиток падал на лоб. Граф выглядел намного лучше, чем утром.

— А, сиделка Робинсон! Надеюсь, прогулка освежила вас?

— Я должна извиниться, что вернулась так поздно, милорд, — сказала Розанна, торопливо приближаясь. — Боюсь, я забрела дальше, чем собиралась.

Граф улыбнулся ей. Розанна с удовольствием отметила, что на его лице появился румянец и глаза были яркие и ясные.

— Ничего страшного. Вы ведь вернулись! Думаю, вы не ожидали увидеть меня здесь.

— Да, милорд, это просто превосходно. Но, надеюсь, вы не переутомитесь. У вас ведь был очень сильный жар.

Граф махнул рукой.

— Если не обращать внимания на небольшую боль, я, можно сказать, чувствую себя превосходно. И все благодаря вашим стараниям и навыкам, сиделка, — бросил он на нее быстрый взгляд. — Где вы учились? Я уверен, что местная больница будет рада заполучить столь способную работницу. И всем моим друзьям, которым, в случае чего, понадобится постоянная сиделка, я с удовольствием вас порекомендую. Если вы, разумеется, не против.

Розанна прикусила губу и отступила на шаг. Это просто ужасно! Невозможно больше обманывать его! Но что она скажет? И уместно ли именно сейчас говорить ему правду?

— Милорд, я должна сказать вам…

— Вам нравится эта круглая комната? — перебил ее граф, и она удивленно замолчала на середине предложения.

— Да, милорд. Это очень красивая комната.

Бледно-голубые шелковые шторы смягчали строгую серость старых каменных стен. На полу лежали мягкие персидские ковры. Граф окинул взглядом помещение.

— Это гостиная моей матери. А вон там ее фортепиано, — указал он на стоящий поодаль инструмент.

Розанна подошла и тронула нежными пальцами старые клавиши.

— Чудный звук. Она давно умерла, милорд?

Граф вздохнул и тихо ответил:

— Мне было лет десять. У меня остались о ней самые светлые воспоминания. Я помню, как гувернантка приводила меня сюда днем, а Дигби — он тогда был гораздо моложе — подавал нам чай. Мама, бывало, играла и пела. Мы все были счастливы. После ее смерти меня отослали в Итон.

Розанна обернулась и посмотрела на собеседника. Но на фоне окна она видела только силуэт и не могла рассмотреть выражение лица графа. У девушки сжалось сердце от жалости к этому человеку. Она сама недавно потеряла мать, и боль потери была еще свежа. Но она, по крайней мере, была уже взрослой, когда это случилось, а Граф был совсем еще ребенком. Он остался на попечении всегда занятого отца и затем был обречен на суетливую, обезличенную жизнь в интернате. Ей казалось, что его потеря должна была ощущаться гораздо острее.

— Вы случайно не играете на фортепиано, сиделка?

Розанна заколебалась. Конечно, леди Розанна Доннингтон брала уроки музыки с пятилетнего возраста, но могла ли сиделка Робинсон похвастаться тем же?

Граф встал и подошел ближе. Теперь она могла видеть его лицо. Оно было таким печальным, что девушка отбросила осторожность и села за инструмент.

— Я давно не играла, милорд, — сказала она, — но исполню мелодию, которая очень нравилась моей матери.

Мягкие звуки французской колыбельной полились из-под ее пальцев, как живительные струи прохладной воды фонтана в жаркий день.

  31