37 
Закрылась в процедурной на ключ и упала на стул, поражаясь звенящей пустоте в груди. Боли, еще недавно рвущей на части душу, не было. Казалось, вместо сердца в груди равномерно бьется застывший кусок льда. Осколок зеркала Снежной королевы? Она криво усмехнулась Что ж, это совсем не плохо, лишь бы он не таял. В дверь кто-то ткнулся, и она замерла, стараясь не дышать. Юрий или кто-то из персонала? На всякий случай дверь на настойчивый стук не открыла.
Вытащила из лежащей на столе пачки бумаги желтоватый листок и деловито написала заявление об уходе. Голова была свободная и легкая до тихого звона в ушах. Никакие ненужные эмоции не обременяли. Мыслилось четко, дальнейшая жизнь была ясна до мелочей. И чего она тянула раньше? Ведь всё так просто.
В восемь сдала смену и пошла к заведующему. Он оторопело посмотрел на положенный ему на стол листок и медленно, не веря глазам, несколько раз перечитал ровные строчки.
– Что это, Даша?
Она размеренно пояснила:
– Не хочу быть старшей женой в гареме. Не чувствую призвания. Очень прошу дать расчет сегодня. И не делайте, пожалуйста, вид, что не знаете, в чем дело.
До Пал Палыча давно дошли слухи о мерзком поведении Дашиного муженька, но он, грешным делом, думал, что ей всё известно, просто терпит, поскольку деваться-то некуда. Ан нет, она просто ничего не знала. Он промямлил:
– Ну, если ты считаешь необходимым уволиться…
Она решительно подтвердила:
– Конечно, Пал Палыч! Иначе бы я эту бумагу не писала! И я очень прошу вас уволить меня сегодняшним днем, вы же знаете, что передавать мне нечего, а медсестер в отделении хватает. Справитесь и без меня, тем более, что желающих устроиться на мое место предостаточно.
Он почесал бровь, нехотя признавая ее правоту, и подписал заявление. Даша тут же, не теряя ни минуты, устремилась в отдел кадров. Там Любовь Михайловна, их кадровичка, кляня всех мужиков за их кобелиные повадки, с космической скоростью нашлепала приказ. Еще через десять минут Даша получила трудовую книжку и полный расчет в бухгалтерии.
Всё! Теперь она свободна.
Нарушая все правила, позвонила за счет санатория в «Спектр-Радугу» Ивану Васильевичу, который с искренним воодушевлением пообещал завтра же прислать за ней заводской УАЗик.
Решив довести всё до конца, съездила в районный центр, нашла суд и подала иск о разводе. Домой вернулась как раз вовремя, чтобы забрать дочь из детского сада.
В доме, который стал для нее чужим, ее уже ждал агрессивно настроенный Валерий.
Даша, видя ожесточенное лицо когда-то близкого человека, отправила дочь в свою комнату и зашла с мужем в спальню, плотно притворив дверь.
Он сразу набросился на нее, помня, что лучший способ защиты – нападение.
– А чего ты хотела?! Была бы ты нормальной бабой, никогда на других бы не посмотрел! Естественно, когда я встретил настоящую женщину, я не удержался!
Она твердо прервала его истошные вопли.
– Я за тебя рада!
Он осекся и непонимающе на нее посмотрел.
Она пояснила, с холодной насмешкой глядя на его перекошенное от злобы лицо:
– Я забираю дочь и уезжаю. Вообще не могу понять, почему я не сделала этого раньше. Давно бы ты уже встретил хорошую женщину и жил бы с ней счастливо. Так что отныне можешь не прятаться. Я тебе больше мешать не буду.
Он внезапно побледнел и в панике облизал пересохшие губы. Распиравшая его мстительность исчезла, оставив после себя непривычную растерянность. Такой решительности он от жены не ожидал. Он рассчитывал на обычный сценарий – он поорет, она отмолчится, и все покатится своим привычным чередом, как было до этого.
– Ну, зачем же так сразу? Давай сначала поговорим!
Она равнодушно прервала его робкие слова, раздумывая, что ей нужно взять с собой. Вещей придется брать много – сюда она никогда не вернется.
– Не о чем нам с тобой говорить, наговорились уже за эти годы.
Он с всё возрастающим страхом смотрел на жену, вытащившую из кладовки старые клеенчатые сумки, и небрежно сбрасывавшую в них одежду из шкафа. У него появилось нереальное чувство невесомости, будто он внезапно попал не домой, а на Луну, и вокруг него не привычная обстановка спальни, а опасные лунные кратеры, в которые можно скатиться при малейшем неловком шаге.
Жалко засуетился, не зная, как поступить. Эта новая, суровая и безжалостная, не желающая его слушать Даша была ему незнакома. Более того, исходившая от нее решительность заставляла его панически бояться ее ухода.
37 
