очень нудно 
10 
— Хорошенькая заморочка… — Мэгги с треском захлопнула дверь. Затем снова села на диван и уставилась на Сен-Жюста. — Я спятила, да? — спросила она, слабо улыбнувшись. — У меня крыша поехала. Я слетела с катушек. Рухнула с дуба. И все такое. Потому что вы действительно здесь. И вы не актеры. И даже не фанаты. И Носокс не пускал вас. Вы взяли и… материализовались у меня дома, так? Прямиком из моего воображения, и я чертовски весело сошла с ума.
Она поднялась и потуже затянула халат.
— Хорошо. Я поиграю в эту игру. Притворюсь, будто вы реальны, раз уж вы тут. Сейчас я приму душ и немного посплю. Вы же не будете против? А вы развлекайтесь, пока я прихожу в себя. Делайте что хотите. Только, когда я встану, вы исчезнете. По рукам?
— Мы реальные люди, мисс Келли. Было бы благоразумно поверить в то, что мы так и останемся в реальности, когда вы проснетесь, — проговорил Сен-Жюст голосом Шона Коннери, сводившим ее с ума. Все-таки он потрясающий. Берни завопила бы от восторга, увидев его. Правда, Берни здесь не было, только Сен-Жюст. — Но я согласен с тем, чтобы вы немного отдохнули. А мы со Стерлингом развлечемся тем, что исправим некоторые ошибки в вашей книге.
Мэгги прошаркала следом за ним, взмахивая руками, точно птица, которая не может взлететь, но все равно пытается.
— Конечно… конечно… займитесь этим. Пусть мои персонажи закончат книгу. Ведь некоторым являются духи писателей. Да уж, до чего неординарна Мэгги Келли. Поразительно. Ладно, если вы не уберетесь до того, как я проснусь, по крайней мере я хорошенько отдохну, прежде чем пойду сдаваться в психушку. «АМХ» — ага! Увидимся. Или нет.
— Все прошло довольно сносно, как думаешь? — Стерлинг уселся на мягкий диван, провалился в подушки и начал барахтаться, чтобы выбраться.
— Не хочу тебя огорчать, Стерлинг, — протянул Сен-Жюст и попыхтел сигарой, — но это все равно как если бы человек с петлей на шее сказал, что повешение удалось, поскольку веревка не порвалась.
Стерлинг посмотрел на друга и нахмурился.
— Ты знаешь, я никогда этого не понимал. Это из книги «Дело старой девы», не правда ли? Интересно, что имела в виду наша дорогая мисс Келли.
Сен-Жюст стряхнул пепел, и тот осыпался ему на жилет.
— Это неважно, Стерлинг. Твоя дорогая мисс Келли находит это забавным, считает, что примерно так говорили во времена Регентства. Кстати, очень хотелось бы заглянуть в одну из ее энциклопедий. В особенности меня интересует «Словарь английского сленга 1811 года».
Он обошел груду книг на полу, наклонился и поднял одну.
— А, вот и он. Живой язык, университетское остроумие и красноречие карманного воришки. Какое разнообразие. Чрезвычайно удивительно, как сказал бы дражайший Кларенс. Итак, давай окунемся в эти трущобы, чтобы убить время, пока мисс Келли не вернулась и вновь не обнаружила нас.
Стерлинг опустил подбородок (второй) на грудь.
— Она не верит нам.
Сен-Жюст начал снова листать книгу, останавливаясь на абзацах, помеченных желтым.
— Благослови ее боже, но почему она должна нам верить? — спросил он с улыбкой. — Ага, а вот этого я еще не видел. «Задать перцу». Здесь говорится, что это означает «начистить рожу». То же самое, что «дать в морду». О, кажется, это еще не все, Стерлинг! «Задать перцу» — значит… «смачно отыметь»?
Он громко захлопнул словарь.
— Мисс Келли не должна читать эту книгу. Псалмы и проповеди — вот лучшее чтение для достойной молодой леди.
— Да, но такова ли она? Достойная ли она леди то есть? Откуда нам знать? И уж точно не молода. Она давным-давно должна была кого-нибудь захомутать, а вместо этого сидит в старых девах.
— Я не советовал бы тебе повторять это в присутствии леди. — Сен-Жюст выбрал из кучи другую книгу, более научную, но с иллюстрациями. Нарисованными, как он предположил, его современником, художником эпохи Регентства. — Стерлинг, попробуй вспомнить, что мы узнали из той телевизионной машины, которая стоит в углу. Сегодня леди — то есть женщины — свободны, имеют равные права с мужчинами, образованны. Исключая, конечно, тех, кто втыкает кольца в брови и носы, делает татуировки и сквернословит, как базарная торговка, которая колотит простолюдина, прелюбодействующего с ее сестрой и матерью.
Подбородок Стерлинга медленно оторвался от груди.
— Не нравятся мне подобные явления. Они омерзительны, — сказал он печально. — Этот мир, Сен-Жюст, следует прямиком в ад. Сколько насилия показывают в том большом ящике. Только представь, что ждет нас за пределами этого дома. Я не раз подумаю, прежде чем выходить на прогулку. Во всяком случае, пока не приобретем пушку.
10 
