очень нудно 
5 
Для гарвардца Кёрк Толанд очень уж толстокож, словно подметка. Он снова шагнул к ней, она отступила, совсем не чувствуя страха.
— Все дело в возрасте, Мэгги, — проговорил он, кивая. — Семнадцать лет. Совсем немного, но ведь я очень вынослив, так ведь?
— Да уж, ты чертовски великолепен в постели, Кёрк, — убедительно солгала Мэгги. — У меня не было никого лучше. Я словно пустая ракушка без тебя. Теперь ты доволен?
Она аккуратно обошла его, направляясь к входной двери. Пусть его шмотки валяются у нее в шкафу.
Кёрк следовал за ней по пятам. Забавно, очень похож на щенка. Песик, ко мне. Не хочешь пойти погулять?
— Ну как, мы пообедаем сегодня?
Пожалуй, нет. Он скорее туп, как валенок.
— Нет, Кёрк, не пообедаем. Я уже сказала, что заканчиваю книгу. Даже пожарная сирена не сможет выгнать меня из дома ни сегодня, ни вообще всю неделю, до тех пор, пока я не перечитаю и не распечатаю то, что написала. Ты прекрасно знаешь этот процесс.
— Тогда в пятницу? В субботу? Можно полететь на один из островов, например, где есть казино. Все, что пожелаешь, Мэгги. Что угодно.
— Неужели? Тогда слушай внимательно. Я хочу, чтобы ты ушел, Кёрк, — проговорила она, открывая двери. Потом все-таки сдалась. Черт возьми, она всегда дает слабину. Нет чтобы довести дело до конца. — Послушай, давай увидимся в следующую субботу на вечеринке по поводу окончания книги. Только не в эту субботу, Кёрк, в следующую. Запомнил? Это тебя устроит?
Она наблюдала, как Кёрк переваривает информацию. Вечеринка? Он всегда любил вечеринки. Сидеть, песик. Дай лапу, и я угощу тебя.
А когда все разойдутся по домам, он закатит собственную вечеринку, лишь для себя и Мэгги. Это было написано у него на лбу, все его похотливые мысли проползли телеграфной лентой.
— Кёрк, я не проверяю тебя. Только скажи — да или нет.
— Да, устроит. — Он склонил к ней свое смазливое оскорбленное лицо и приготовился поцеловать ее пухлые губы. Мэгги отвернулась, поэтому поцелуй пришелся в щеку. — Я верну тебя, Мэгги. Обещаю. И я не проиграл.
— Ага, конечно. Увидимся. — Она быстро закрыла за ним дверь, не забыв о предохранителе на замке и короткой цепочке. — Мерзавец.
— Возможно, моя дорогая, но вдруг мистер Толанд услышал вас. Он очень ненадежный человек. Определенно должен был уползти отсюда на коленях, желательно — по битому стеклу.
— Ну, не настолько уж мерзавец… — Руки Мэгги застыли на дверной цепочке. — Кто это сказал?
— Прекрасный вопрос. Гораздо приятнее, чем дикий крик. Примите мои комплименты, мисс Келли, но я уже знаю, что у вас есть все основания для этого. Что касается меня, вам следует лишь обернуться, и вы сразу найдете ответ.
У нее галлюцинации? Вряд ли. Разве глюк стал бы отвечать на ее вопрос? Кто здесь? И как пробрался в ее квартиру? Мэгги застыла лицом к двери. Не смотри. Дурацкие пальцы, перестаньте трястись. Повернуть замки, открыть чертовы запоры. И поскорее смыться отсюда.
— Я повторяю, мисс Келли, — продолжал сказочно глубокий, очень вежливый, чертовски сексуальный и до ужаса знакомый мужской голос с чистейшим британским акцентом, — не изволите ли обернуться? Мистер Болдер возится сейчас у вас на кухне, как всегда, не обращая внимания на мое предупреждение. Но мы не станем дожидаться его, если вы не против. Итак, прошу вас, повернитесь, чтобы я мог представиться. Разумеется, формально. Ибо мы очень близко знакомы уже несколько лет.
Предохранитель снят. Цепочка тоже. Руки Мэгги уже лежали на замке. Но человек не набрасывался на нее, даже не угрожал, если только не собирался заговорить ее до смерти. Из квартиры можно выскочить за три секунды, ну, за четыре, если споткнуться. Но ее проклятущие ноги не могли пошевелиться.
Это совсем пришибло ее. Голос назвал имя Болдер. Она не ослышалась? Все так же стоя спиной к комнате, прикидываясь страусом, который делает вид, будто не замечает льва, затаившегося в зарослях несуществующей травы, Мэгги воскликнула:
— Болдер? Стерлинг Болдер? Мой Стерлинг Болдер?!
— Я уверен, мой дорогой друг предпочтет самостоятельно представиться вам, мисс Келли, но вы правильно заметили — ваш Стерлинг Болдер. О, как приятно. Кажется, мне с первой же попытки удалось отыскать нужную кнопку. Пожалуй, стоит себя похвалить. Благодаря вам я питаю определенную привязанность к мистеру «Аэросмиту», но это его произведение чересчур для меня резкое. Искренне говоря, я предпочитаю что-нибудь из «Алого первоцвета»[3]. А «Призрак оперы» несколько щеголеват, вы не находите? Я заметил, что именно этой музыкой вы сопровождали мои романтические обольщения.
5 
