Последние отзывы

  12  

— Да, но мы всего лишь говорили о том, как служили на этом полуострове, Сен-Жюст. У нас никогда не было подобного опыта. Мисс Келли никогда не писала об этом. Мы с тобой наивны, как дети. Ты даже никогда не брился.

— Как и ты, — ответил Сен-Жюст. Его поразила мысль о том, что у него могут оказаться недостатки, что он вынужден с помощью своих воображаемых умений выживать в этой суровой реальности. — Мы приспособимся, Стерлинг, привыкнем.

— А иначе будем заперты в этой комнате, как простофили. Кое-что мы уже знаем и узнаем еще больше. Иначе станем мыкаться, точно неопытные юнцы. Тебе это не понравится.

— Нет, конечно… Черт, меня это пугает. — Сен-Жюст посмотрел на телефон, который прозвонил уже второй раз. Затем повернулся к телефону на столике возле дивана. Который выбрать? — Стерлинг, как ты считаешь…

— Должен ли ты ответить? Как мисс Келли? И говорить в эту штуку? Нет, нет, нет. Не стоит.

Сен-Жюст улыбнулся.

— Наоборот, мой добрый друг. Мы должны уметь позаботиться о себе. Пора начинать.

Длинный провод тянулся из черной коробочки, стоявшей на рабочем столе, к нему была прикреплена странная штуковина. Один конец этого устройства мисс Келли подносила к уху, а в другой говорила. Он выбрал второй телефон, глядя на Стерлинга, поднес трубку к уху, как это делала мисс Келли, и произнес громко и отчетливо:

— «Гриль-бар у Джо». — Затем снова посмотрел на Стерлинга и ухмыльнулся: — Она поздоровалась со мной! Вот послушай, может, она повторит.

Стерлинг поднял руку и затряс головой, словно отражал нападение.

— Что ж, Стерлинг, раз ты трусишь… — проговорил Сен-Жюст и снова поднес трубку к уху. — Это квартира мисс Мэгги Келли, но сейчас она недоступна. Могу я чем-то помочь, мадам?

Женский голос прокричал ему прямо в ухо:

— Недоступна? Что значит — недоступна? Она должна работать, черт ее подери. Кёрк, это ты? Хотя вряд ли. Я уже предупредила Мэгги, что ты придешь ее домогаться. Господи, Кёрк, неужели настолько невтерпеж?

— Прошу прощения, — проговорил Сен-Жюст «ледяным тоном», как написала бы Мэгги.

— Ой, — женщина хихикнула. — Вы не Кёрк? Простите. Не обращайте внимания на то, что я говорила. Но кто же вы? У вас красивый голос.

И тут Александр Блейк, виконт Сен-Жюст, пожалел, что не подготовился к беседе получше. Кто же он? Виконт Сен-Жюст. Но разве можно признаться в этом? Судя по реакции мисс Келли, ни в коем случае.

Но ответил он с достоинством:

— Прошу простить меня, мадам. Я, разумеется, человек, который с вами разговаривает. А кто вы?

— Я? — смущенно произнес голос. — Я Бернис. Бернис Толанд-Джеймс, редактор Мэгги. Что с ней? Может, мне стоит…

— Мисс Келли работает, — прервал ее Сен-Жюст, — и не хочет, чтобы ее беспокоили. Если вы ее редактор, предполагаю, что вы внимательно отнесетесь к ее пожеланиям.

— Да, хорошо, конечно, но… но кто же вы, черт возьми?

Сен-Жюст крепко призадумался. Нужно найти ответ. Он же слушал разговоры мисс Келли и диалоги в телевизоре пять долгих лет.

— Доставка пиццы, — протараторил он и быстро повесил трубку.

Он посмотрел на Стерлинга. Тот закрыл лицо подушкой, из-за которой торчали пылающие уши.

— По моим расчетам, Стерлинг, до пробуждения мисс Келли осталось около получаса. Мы объясним ей, что произошло, и быстро спрячемся под кроватью. Я сожалею, что не послушал тебя. Прости.

Глава 3

Мэгги лежала на кровати, каждая мышца напряглась, каждый нерв звенел. Ей нужно спать. Нужно работать. Вымыть под душем из волос — то есть головы — тех двоих. Нужно побеседовать с Бобом, своим психоаналитиком, попросить положить ее в отдельную палату в ближайшей психбольнице.

Потому что она уже начинала верить в то, что Александр Блейк и Стерлинг Болдер действительно находятся в ее гостиной.

Конечно, это совершенно невероятно, но она видела их, говорила с ними, ощущала их. Как же получилось, что вымышленные персонажи стали реальными?

Если только она сама не стала ненормальной.

Но ведь она нормальная. Не прячет свои мысли от агентов ФБР под шлемом из фольги. Не спорит с инопланетянами, прогуливаясь по Манхэттену в пижаме и толкая стыренную из супермаркета тележку, полную всякого барахла.

Конечно, безумцы не считают, что они больны. Наоборот, они убеждены, что абсолютно нормальны, только весь мир ополчился против них. «Итак, — заключила Мэгги, еще больше нервничая, — наверно, я зря считаю себя нормальным человеком. Нужно решить, что я чокнутая, тогда это будет означать, что я в своем уме.

  12