35 
И все-таки Пэт не могла отделаться от мысли, что сенатор слишком быстро выкинула из памяти девушку, уволенную всего несколько часов назад...
* * *
Торопливо спускаясь по ступенькам к машине, Пэт поежилась от холода. Сэм наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Как поживает великий режиссер?
— Режиссер немного устал, — ответила Пэт. — День сенатора Дженнингс трудно назвать спокойным.
Сэм усмехнулся.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Мы с Абигайль работали над несколькими законопроектами. Двужильная дамочка.
Влившись в поток транспорта, он свернул на Пенсильвания-авеню.
— Я решил отвезти тебя в «Бабушкин уголок» в Джорджтауне, — сообщил он. — Там тихо, превосходная кухня и от твоего дома недалеко.
В ресторане было почти пусто.
— Вашингтон не ужинает без четверти шесть, — с улыбкой заметил Сэм, когда метрдотель предложил им выбрать столик.
За коктейлем Пэт рассказала о перипетиях сегодняшнего дня, включая сцену в зале заседаний. Сэм присвистнул.
— Паршивая реклама. Ошибка служащего всегда плохо сказывается на репутации его шефа.
— Неужели даже такие мелочи влияют на решение президента? — удивилась она.
— На решение президента может повлиять абсолютно все. Один промах порой стоит карьеры. Ну вспомни сама: если бы не Чеппеквиддек, Тед Кеннеди мог бы сегодня быть президентом. Когда ты занимаешь такой пост, для тебя нет мелочей. Чудо еще, что Абигайль удержалась после того скандала с пропажей денег из избирательного фонда. Если бы она попыталась выгородить свою помощницу, ее репутация как политика была бы подорвана. Как звали ту девушку?
— Элеонор Браун. — Пэт вспомнила слова Маргарет Лэнгли: "Элеонор, не могла украсть.
Она слишком робкая". — Но эта девушка утверждала, что невиновна.
Сэм пожал плечами.
— Пэт, я четыре года был окружным прокурором, и знаешь, что я тебе скажу? Девять из десяти преступников клянутся, что они невиновны. И по крайней мере девяносто девять из ста — лгут.
— Но остается один, действительно невиновный, и его осуждают несправедливо, — возразила Пэт.
— Такое случается крайне редко. Ну как, ты еще не умираешь с голоду?
За полтора часа, проведенные вместе, Сэм заметно расслабился.
«Я стала бы тебе хорошей женой, Сэм, — подумала Пэт, — я сумела бы сделать тебя счастливым. Ты боишься заводить детей, потому что из-за болезни Дженис растил Карен в одиночку. Со мной все будет по-другому...»
— Ты уже привыкла к новому дому? Тебе там нравится?
Поколебавшись, Пэт все-таки решила рассказать о подброшенной записке и втором телефонном звонке неизвестного.
— Но ты ведь сам говорил, что это, вероятно, какой-то шутник, — закончила она.
Сэм не ответил на ее попытку улыбнуться.
— Я действительно сказал, что на случайный звонок в бостонскую студию можно не обращать внимания. Но если грозили уже дважды в течение последних трех дней... Как ты думаешь, каким образом этому мерзавцу удалось разузнать твой адрес?
— А как его узнал ты? — спросила Пэт.
— Позвонил на «Потомак» и сказал, что я твой друг. Секретарша сообщила номер телефона и твой новый адрес. Кроме того, она доложила мне, когда ты приезжаешь. Честно говоря, я был немного удивлен той легкости, с какой она выдала мне столько сведений.
— Она получила от меня разрешение. Я ведь собиралась работать над программой дома, а ты не представляешь, сколько доброхотов звонит в редакцию после объявления о подготовке очередного телеочерка. Делятся воспоминаниями, рассказывают всякие анекдоты из жизни героя. Жаль было бы лишиться такого материала. Конечно, мне и в голову не приходило опасаться кого-то.
— Тогда и этот подонок мог добраться до тебя тем же путем. Кстати, записка у тебя с собой?
— Да, была в сумке. — Пэт нашла записку и отдала Сэму, радуясь, что может наконец от нее избавиться.
Сэм, сосредоточенно хмурясь, осмотрел листок со всех сторон.
— Сомневаюсь, можно ли из этого что-нибудь выжать, но все-таки покажу ее Джеку Карлсону из ФБР. Он эксперт и, по-моему, почерковед. А тебе, если тот негодяй позвонит снова, лучше сразу класть трубку.
В восемь тридцать он отвез Пэт домой.
— Надо бы установить на фонари временное реле. Подкладывать записки при свете будет уже не так просто — могут и заметить.
Пэт подняла глаза. Лицо Сэма снова стало серьезным, морщинки возле губ стали резче.
«Тебе всегда приходилось беспокоиться о Дженис, — подумала она. — Я не хочу, чтобы теперь ты беспокоился еще и обо мне».
35 
