Последние отзывы

  31  

— Нет. Я уже почти заснула, а потом вспомнила об этой телепрограмме. Я сглупила, когда позволила себя уговорить. Еще не раз придется об этом пожалеть — печенкой чувствую.

Тоби нахмурился. Он испытывал почтение к пророческим способностям хозяйской печенки. А ведь он еще умолчал о том, что мисс Треймор поселилась в доме Дина Адамса. Эбби суеверна и по-настоящему перепугается, она наверняка сочтет такое совпадение дурным знаком. Сейчас не время испытывать ее самообладание. Хотя рано или поздно ему придется поставить ее в известность — все равно это выплывет наружу. Тоби уже и сам начинал думать, что они дали маху с этой программой.

* * *

Пэт поставила будильник на пять утра. Она давно поняла, что для успешной работы ей необходима полная ясность сознания, какую могут дать лишь несколько часов полноценного ночного сна. До сих пор была памятна жгучая досада, когда, примчавшись сломя голову на интервью с губернатором Коннектикута, она обнаружила, что забыла блокнот со своими тщательно подготовленными вопросами.

После ночевки в «Эйпл-мотеле» собственная кровать показалась Пэт особенно широкой и удобной. И все же спала она плохо — мысли то и дело возвращались к неприятной сцене с Пелхэмом. Многие из телебоссов считают заигрывания с молоденькими и хорошенькими сотрудницами своей приятной обязанностью, чем-то вроде ежедневной тренировки для поддержания формы, и некоторые из них бывают весьма мстительны, когда нарываются на отказ.

Пэт быстро оделась, выбрав черное шерстяное платье с замшевым лифом. За окнами опять сгустились тучи, предвещая ненастный день. Оконные стекла на северной стороне дома дребезжали от ветра, который со свистом проникал в щели.

Пэт вышла на лестничную площадку. Сквозняк усилился. На сей раз завывание ветра напомнило Пэт детский плач.

Я бежала вниз по лестнице. Я была очень напугана и плакала...

Мгновенная слабость заставила ее ухватиться за перила. Началось, подумала она лихорадочно. Это возвращается.

По пути в офис сенатора Пэт чувствовала себя одинокой и несчастной. Она не могла избавиться от всепоглощающего страха, который захлестнул ее после этого мимолетного воспоминания.

Почему ей до сих пор так страшно?

Что она видела той ночью?

* * *

Филипп Бакли уже ждал Пэт. В полумраке кабинета его очки поблескивали еще более настороженно-враждебно, чем прежде. «Чего он боится? Похоже, считает меня британской шпионкой в лагере колониальных войск», — подумала Пэт.

Не удержавшись, она сообщила мистеру Бакли о своем впечатлении.

Тот ответил ледяной улыбкой.

— Если бы я считал вас британской шпионкой, вы бы и на милю не приблизились к колониальному лагерю, — заявил он. — Сенатор появится здесь с минуты на минуту. Может быть, вы пожелаете взглянуть на расписание? Это даст вам некоторое представление о ее загруженности.

Пока Пэт читала список посетителей, Бакли заглядывал в текст через ее плечо.

— Думаю, нам придется отложить встречу по меньшей мере с тремя из этих людей... Итак, вы просто посидите в кабинете сенатора и понаблюдаете за ее работой. Так вы сможете решить, какие эпизоды ее рабочего дня следует включить в передачу. Разумеется, если ей понадобится обсудить какие-нибудь конфиденциальные вопросы, вас попросят удалиться. Я поставил для вас стол в ее личном кабинете, чтобы ваше присутствие не слишком бросалось в глаза.

— Вы предусмотрели все, — сказала Пэт. — А как насчет чудесной широкой улыбки? Вы должны будете продемонстрировать нечто подобное перед камерой, когда мы начнем снимать.

— Я приберегу свою улыбку до тех пор, когда увижу окончательно отредактированную версию программы, — сухо пообещал Бакли, но немного расслабился.

Абигайль Дженнингс вошла в кабинет через несколько минут.

— Я рада, что вы здесь, — обратилась она к Пэт. — Мы не смогли связаться с вами, и я уже забеспокоилась, не уехали ли вы куда-нибудь.

— Мне передали ваше приглашение вчера вечером.

— Хм. Лютер не был уверен, сможет ли вас разыскать.

«Ах вот оно что — сенатору не терпится узнать, где я пропадала...» — пронеслась мысль у Пэт, но она не собиралась раньше времени раскрывать свои карты.

— Но уж теперь я стану вашей тенью, по крайней мере до конца работы над программой, — заверила она сенатора. — Вам, вероятно, еще успеет надоесть моя физиономия.

Абигайль никак не откликнулась на шутку.

  31