Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
24 
Да, надо признать, в последние дни Кэт стала более послушной и домашней, показала, что она еще не до конца испорчена. Но все равно она оставалась ленивой богачкой. Его желание было лишь шуткой природы, а природа бывает жестока. Черты Карлоса ужесточились. Разве он не знал этого лучше, чем кто-либо другой?
Он уже больше года не занимался сексом, хотя предложения – высказанные и молчаливые – приходили почти каждый день. Но он был слишком избирательным – и с течением времени все больше. И хотя на животном уровне Карлос еще любовался упругими телами, его толерантность по отношению к глупости все сокращалась. И однажды он решил, что ему надоело терпеть все эти утренние разговоры с легкомысленными красотками, у которых на уме лишь замужество.
Рано или поздно он тщательно выберет для себя невесту, обладающую качествами, которыми он восхищался, такими как скромность и сострадательность. Его избранница будет иметь мягкий, нежный тип красоты, а не показное обаяние этой наследницы семьи Бэлфор.
«Так беги от нее скорее, пока луна еще не взошла на небо, а вино еще больше не затуманило твои чувства».
– Все поели? – спросил Карлос, доставая бумажник из заднего кармана джинсов.
На обратном пути он специально сел в другую лодку, надеясь, что это поможет ему умерить свое желание до переносимого уровня, хотя их лодки все равно находились достаточно близко, чтобы он мог видеть лицо Кэт.
С отдаленного берега раздались громкие хлопки, возможно фейерверк, однако внимание Карлоса привлек краткий возглас, который издала Кэт при этих звуках. Он увидел, как резко побледнело ее лицо. «Она боится фейерверков?» – подумал он.
Но фобии Кэт Бэлфор волновали его так же мало, как и ее тело.
«Ее прислали сюда работать», – мрачно думал Карлос.
Глава 7
Ночную тишину разорвал душераздирающий крик:
– Нет!..
Карлос проснулся и некоторое время смотрел в темноту, пытаясь привести чувства в порядок. Внезапно он осознал, что кричала женщина, а на яхте присутствовала только одна представительница слабого пола. Карлос нахмурился:
«Кэт? Что за новости?»
Выбравшись из постели, он поспешно натянул джинсы и направился в ее каюту, чувствуя, как бешено стучит его сердце.
– Нет!
Он снова услышал этот наполненный страхом вопль и, более не медля, ворвался в комнату, но тут же увидел, что крик не был обращен ни к нему, ни к кому-либо другому, ибо каюта была пуста, если не считать самой Кэт, сидящей удивительно прямо на кровати. Благодаря лунному свету Карлос заметил, что ее лицо побелело от ужаса, глаза остекленели. Она смотрела прямо перед собой невидящим взором. Складывалось впечатление, что Кэт увидела привидение.
Двигаясь плавно и неслышно, Карлос подбирался к ней, памятуя о том, что, если резко пробудить человека от кошмара, он может испытать сильный шок.
– Нет, нет, нет! – снова закричала Кэт.
Карлос приблизился к ней, и, отбросив растрепавшуюся прядь волос, положил руки ей на плечи, ощущая исходящий от Кэт жар.
– Эй, – нежным и успокаивающим тоном начал Карлос. – Проснись. Давай просыпайся, Принцесса, тебе снится плохой сон.
– Нет, пожалуйста, – заплакала она, все еще не просыпаясь. – Пожалуйста, не надо. Не надо…
Ее жалобный шепот пробудил в Карлосе инстинкты защитника. Неужели кто-то нападал на нее раньше?
– Кэт, – твердо произнес он. – Все хорошо. Ничего не случилось. Проснись. Ты в безопасности.
В безопасности… эти слова достигли смятенного сознания Кэт, и она проснулась, хотя кошмары прошлого не отступили. Она содрогнулась от проносящихся перед ее взором сцен, ужас вновь сковал ее тело.
Но кто-то обнимал ее, и это было самое чудесное чувство, которое она когда-либо испытывала.
Но вдруг прошлое и настоящее снова предстали перед ней во всей ужасающей ясности. Это не кошмар. Все случилось на самом деле. Виктор мертв. Ее любимый отчим умер.
– Нет…
– Кэт.
Девушка услышала этот шепот, в то время как сильные руки удивительно мягко трясли ее за плечи, и широко распахнула глаза.
– Проснись же. Давай, Принцесса.
Взор Кэт прояснился, а сердце замерло, так как руки, держащие ее, принадлежали не кому иному, как Карлосу, находящемуся в ее каюте, на ее постели и одетому лишь в джинсы.
Тому самому мужчине, который ясно дал ей понять, что не желает обнимать ее. Кэт понимала – ей следовало бы в тот же миг вырваться и выгнать его из комнаты. Что она там говорила себе о гордости? Разве не обещала, что Карлос никогда больше не увидит ее беспомощной и уязвимой? Но она все еще была слишком напугана, чтобы отказаться от поддержки и опоры, которую дарили руки этого мужчины. Прижимаясь к Карлосу, Кэт могла чувствовать биение его сердца.
24 
